не поправляла Илвиса: она все понимала, все чувствовала.
– Что же? – вежливо поинтересовалась она, разливая душистый чай по чашкам.
– Ограблен модный салон. – Илвис для большей убедительности вынул из внутреннего кармана пиджака аккуратно свернутую газету. – Что же украдено? – Голос его опять облачился загадочной интонацией.
– Интересно, – улыбнулась Заретта отрешенно: было заметно, что она не слушала.
– Можно было много чего украсть… А они? – Илвис, казалось, играл сам с собой: сам себя дразнил любопытством, сам себе задавал вопросы и отвечал на них. – Украли один манекен только! – Илвис беззвучно отпил чай из чашки, медленно опустив ее на блюдце. —…Один манекен… – повторил он. – Или вот еще… – продолжал Илвис, чуть помолчав, и пустился в пространное объяснение причин, побудивших молодого миллионера к покупке древнего замка. Затем последовали эмоциональный пересказ истории об одной уважаемой особе, что великодушно усыновила двоих несчастных детей, доклад о новых вышедших книгах и курсы мировых валют.
Заретта не могла слышать его: она думала о другом, поэтому эпатирующая пресса с пристрастными комментариями осталась без внимания.
Азраил вышел из дома. От ярких красок дня в глазах запрыгали цветные кольца. Вдруг что-то задержало его внимание в одной точке. Это была девушка. Копна шоколадных волос и обворожительная улыбка. Азраил невольно забылся. Воображение его, всегда взволнованное, нетерпеливое, начало прилаживать к образу незнакомки, потерянные ею крылья бабочки.
– Азраил! – позвала девушка, приблизившись к нему с недорисованными крыльями шоколадницы.
Азраил вздрогнул, воображение смущенно потупилось и отлетело.
– Азраил, ты не узнаешь меня? – Девушка улыбнулась.
– А-а-а. – Азраила будто бы что-то душило, что-то рвалось с языка, неведомое, тайное, совсем не подходившее для данной минуты. – Сола, – вымолвил он наконец, – я…
– Я вижу. Не совсем понимаю, но вижу. Впрочем, уже обычное дело. – Сола покачала головой. – Но вот что, – добавила она громко, – моя пьеса разрешена к постановке. Послезавтра приступаем к репетициям. Роли, конечно, уже разобраны: тебе, как ведущему актеру, Вальсам отвел одну из лучших, на мой взгляд. – Сола замялась: она хотела что-то добавить, но не решалась. Наконец она выговорила. – Вальсам ждет от меня режиссерского подвига: хочет, чтобы я вами руководила.
– Неудивительно, Сола, это же – твоя пьеса. Никто не сможет распорядиться ею лучше автора.
– Думаешь? – Неуверенно спросила девушка.
– Конечно, – кивнул Азраил. – Когда, говоришь, предварительные читки?
– Азри, ты сделался глух, и не только к словам моим», – произнесла Сола вдруг изменившимся тоном.
– О-о-о, не стоит. Если бы ты знала,
