она хотела там увидеть?
– Это станция Белая Лошадь! – объяснила она мне. – По правилам мы не делаем здесь остановки и принимаем пассажиров прямо на ходу. Ты поможешь девушке забраться в вагон. Не беспокойся – страховочный трос не даст тебе соскользнуть со ступенек. Парень ты ловкий, поэтому справишься!
Снаружи послышался топот копыт и отчаянный крик. Мадам Августа распахнула наружную дверь. Я повис на подножке, держась рукой за поручень. Веревка натянулась и врезалась мне в живот.
Встречный ветер ударил в лицо. Плотные струи льющейся с неба воды сначала не позволили мне разглядеть хоть что-то. Потом я немного проморгался, и стало легче.
По широкой песчаной насыпи рядом с вагоном неслась вскачь белая лошадь. На ее спине сидела девушка. Очень ладно сидела, просто как влитая. Причем держалась она на лошади без седла. Я бы так не смог. Я и с седлом-то был неважным ездоком: своей лошади у нас с матушкой отродясь не водилось. А девушка и без седла легко управлялась со своей: видно было, что она так привыкла.
Кожа на лице девушки была красной. Сначала я подумал, что это от ветра. Но быстро понял, что ошибся: девушка была краснокожей. Я таких еще не встречал. Высокий лоб ее перехватывала кожаная тесьма. Тоже красная, только темнее, чем кожа. Одета наездница была в кожаную куртку и кожаные штаны. Мокрые насквозь, однако девушку это не смущало. Увидев открытую дверь, она пятками ударила по бокам лошади. Та прибавила ходу. Проливной дождь лил сверху и ветер хлестал в лицо девушки, но она упрямо подгоняла своего коня. Вот в проеме дверей показалась голова лошади. Потом шея. Потом и сама лихая наездница поравнялась с дверьми. Она протянула ко мне руки. Не от отчаяния, нет: она словно знала, что я буду делать. Видно было, что девушка не боится этой скачки за поездом против дождя и ветра.
Только у нее самой не получилось бы забраться в вагон. Поэтому я повис на подножке, держась рукой за скользкий поручень и мысленно поминая недобрым словом врезавшуюся в тело веревку. Ту самую страховку, как назвала ее мадам Августа. Веревка мешала мне, и в то же время не давала упасть.
Я что есть сил уперся ногами в лесенку и обхватил наездницу за талию. В ответ девушка крепко обняла меня руками за шею. Ливень последний раз полоснул нас струей воды, ветер взвыл от досады, не желая выпускать добычу. Но все уже было кончено: отважная наездница оказалась в вагоне. Рывок мой был так силен, что мы вместе рухнули на пол в тамбуре. Тяжелая сумка, висевшая на боку девушки, пребольно ударила меня по голове. У меня даже в ушах зазвенело. Зато краснокожая наездница ничуть не пострадала.
Мадам Августа захлопнула дверь и помогла девушке подняться. Я сел, прислонившись спиной к стене тамбура: ждал, когда пройдет звон в ушах.
– Поздравляю вас, милочка! – торжественно произнесла дама. – Вы успели на наш поезд! Как ваше имя?
– Устинарья! – ответила наездница, поправляя съехавший набок ремень своей походной сумки. Что у нее там хранится, подумал я, груда
