Но здесь все было иначе. Может, бодрящий чай мадам Августы на меня так подействовал? Не знаю. Однако почувствовал я себя с Устинарьей так легко, словно встретился со старым другом, с которым давным-давно не виделся. Никогда со мной такого еще не бывало. Я вдруг разговорился, да так рьяно, что будь здесь Деррик, уверен, я и его бы переговорил. Я просто соловьем заливался. Про всю свою жизнь рассказал, хотя чего там, казалось бы, рассказывать? Ничего особенного в ней нет, в жизни моей. Если чем и отличался я, так это своим даром. А теперь, похоже, ему пришел конец. Кому нужен небоходец, который не может ходить по небу? Вот то-то и оно. Про суд рассказал, не удержался. Ну и про изгнание свое. Все выложил как есть, ничего не утаил. Деррику я, бывало, всего не рассказывал, а тут вдруг поделился. И кому? Девушке, которую вижу первый раз в жизни. Рассказал и про то, что хочу вернуть свой дар. А когда я замолчал, Устинарья вдруг и заявляет мне:
– Я пойду с тобой, Эйгор Услет!
Я даже рот от удивления открыл.
4. Через реку, через лес
Зачем это, думаю, ей со мной идти? У нас ведь обычно девицы дома сидят, за хозяйством смотрят. Не слыхал я о таком, чтобы они куда-то путешествовали, да еще в одиночестве. Не принято у нас так. Ну, то есть в Эриаке не принято. Хотя в других краях может быть по другому, не спорю. Но я там не бывал.
На Устинарью, видно, тоже чай подействовал. Потому что девушка разговорилась не хуже меня и про себя нам с мадам Августой рассказала. Мать ее умерла, и осталась она во младенчестве на руках своего отца, Эринара. Тот мачеху в дом вести не спешил и растил дочь один. А так как был он в племени Красных Волков славным охотником, добытчиком и звероловом, и сыновей у него не случилось, то девушка воспитывалась не так, как другие девицы. Совсем не так. Эринар обучал ее всему тому, что знал сам: как охотиться и ловить рыбу, как ставить силки и ловушки, читать следы, знать звериные повадки и птичьи подманки, различать лесные голоса, шорохи и звуки. Много чему учил Устинарью отец. Владеть оружием он дочку тоже научил: и копьем, и ножом, а особенно луком. Стреляла она даже лучше своего отца. А вот мечом охотница не владела: не водилось их у Красных Волков. Как Устинарья скакала на коне, я видел и сам. Мне так и с седлом не проехать, а Устинарья умудрялась управляться без седла.
Так невольно и вырастил Эринар из дочки воина. Потому что охотники ничем от них не отличались. Так уж в племени было заведено: при нападении врага любой охотник садился на своего коня, брал в руки оружие и становился воином. Но удивило меня больше всего то, что Устинарье такая жизнь пришлась по душе. Да что там по душе, другой жизни она не знала и не хотела, хоть для девицы это было и странно.
Беда пришла откуда не ждали. Однажды на охоте Устинарья упала в обморок. Да так неудачно, что Эринар едва успел отбить дочь у крупного зверя. Сам покалечился, однако Устинарью все же уберег: она не получила ни единой царапинки. Когда девушка
