крошке. Громко рыча, тигренок мгновенно расправился с сыром и тут же заснул. Профессор постоял, озадаченно огляделся по сторонам, но дорога была пуста: никто не искал маленькое создание, никто не бегал, причитая от горя.
Тогда Нук обдумал сложившееся положение, положил спящего тигренка в свой котелок и отправился домой.
После некоторых раздумий профессор подал объявление в газету, с тревогой ожидая новостей. Однако время шло, а о пропаже никто не заявлял. Профессор назвал тигренка Барсенькой, постепенно успокоился, и впервые в жизни приступил к воспитанию. Нук незаметно прививал своему воспитаннику хорошие манеры, приучал к классической музыке и много времени посвящал чтению и арифметике.
Однако, надо заметить, что процесс воспитания нелегко давался самому профессору, ибо воспитанник был гораздо настойчивее своего воспитателя. Тигренок был оченьвпечатлительный и настроение у него менялось, как цветные стеклышки в калейдоскопе: ему было то грустно, и он смотрел на мир через грустные голубоватые хрусталики стекла, то весело, и все вещи приобретали какой-то апельсиновый оттенок, то на него находил синий туман задумчивости, то его покалывали ледяные снежинки раздражения. Сам профессор был достаточно уравновешен, но может быть из-за этого, Нук души не чаял в Барсеньке.
Тигренка вечно обуревали новые идеи, кроме того, он требовал чтобы профессор ежедневно писал ему письма.
Барсенька подрастал и через несколько месяцев заявил Нуку, что хочет иметь собственный домик с почтовым ящиком. Две недели продолжались просьбы, мольбы и требования за завтраком, обедом и ужином. Нук пытался отговорить своего воспитанника, но тот был неумолим. В конце концов профессор сдался, однако поставил непременное условие, что Барсенька каждое утро будет завтракать у него.
Вскоре поблизости был приобретен желтый кирпичный домик, в котором Барсенька торжественно поселился.
После новоселья Барсенька тут же предался одному из своих любимых увлечений – чтению книг, которыми был завален старый шкаф.
Однако большинство книг начинается со скучных резиновых предисловий или сонных биографий авторов, поэтому Барсенька начал читать книги с одиннадцатой страницы, чтобы сразу же окунаться в гущу событий, пока жар познания еще не остыл.
Это обстоятельство очень сблизило Барсеньку с Корнеем Ивановичем Чуковским, который не раз говаривал:
– Десять страниц всякий легко напишет, а вот одиннадцатую…
Впрочем, на этом сближение и закончилось: дальше двенадцатой страницы Барсенька редко заглядывал, так как чаще всего читал перед сном и, одолев одиннадцатую страницу, закрывал книгу со словами:
– Я выиграл минуточку отдыха!
После этого полосатый крошка принимался гладить ножкой прикроватный коврик, мечтательно приговаривая:
– Я – балерина…
А на следующий день ему уже хотелось почитать что-нибудь новенькое.
Еще одним увлечением Барсеньки была утренняя
