пытаясь найти глазами девушку, которая так зацепила меня, неожиданно задела за живое, нашла струну, о которой я даже не подозревал. Маленькая, тоненькая, одетая в безумное платье. Вот она. Стоит в сторонке, взгляд прикован к танцполу. Прослеживаю траекторию ее взгляда. Любуется отцом, танцующим в обнимку с беременной женой. Мать их, влюбленные голубки. Лица довольные. Улыбаются. Словно и нет в их жизни никаких проблем. Странно… Но к жене его злости нет – баба, что с нее взять. А вот слова Харченко, переданные мне когда-то в тюрьме, вовек не забуду.
2011 год, 20 августа
– Стоять, руки за голову! – человек пять в бронниках, в масках, с автоматами, нацеленными мне в лицо, вламываются в дом. Знаю, что сопротивление сделает только хуже, поэтому не рыпаюсь и беспрекословно поднимаю руки. Меня опрокидывают мордой в пол, заламывая до острой боли за спину руки.
– Лежать, бл*ть, – рычит самый борзый, тыча в лицо дулом автомата.
– Пусто, этого пакуйте, – слышится чья-то команда, и на моих руках защелкивают наручники, затем резко вздергивают кверху за шкирку, заставляя встать на ноги. Согнув пополам, ведут в газель. В руках боль дикая, в башке шум, и паника подступает. А самое главное, понимаю, что освободив девчонку, сам себе приговор подписал.
Потом все словно в тумане. Досмотр. Проверка. Камера. В голове – пустота. До последнего не верил, что сяду. Думал, Бес выручит, не оставит в беде папашка названный. Вот сейчас пацаны донесут новость ему – и вытянет меня. Для него ведь это – раз плюнуть.
Только ни хрена помощь не пришла. Ни на этот день, ни на следующий. А спустя неделю моего пребывания, привели в кабинет начальника. На разговор.
Мерзкая рожа, улыбка надменная. Еле сдерживаю себя, чтобы зубы его желтые не покрошить на стол полированный.
– Матвеев Руслан Александрович, – читает надпись с корочки дела. Не услышав ответа, поднимает на меня хмурый взгляд.
Начинаю закипать от злости, до боли кулаки сжимаю, чтобы не сорваться и не послать этого козла на хер.
– Значит, похищение с целью выкупа, угроза жизни, организованная преступная группировка, рэкет…. Это кому ж ты так дорогу перешел, пацан? Столько статей сразу навесили, видать расстарался кто-то. Тебе б одной за глаза… Молодой совсем, ни одного привода… И сразу в такое дерьмо вляпался, – ухмыляется, жадно затягиваясь сигаретой.
– Это все ошибка, – отвечаю сквозь зубы, – ничем подобным я не занимался, меня ни за что схватили, – отвечаю сквозь зубы, которые вот-вот застучат. Сам себе противен, потому что чувствую, как к глазам подступают слезы. Каким жалким я оказался, ведь давно знал, работая на Беса, рано или поздно познакомишься, по любому, с этой стороной медали. А вот оказалось, что не готов к небу в клеточку… И где же все-таки Бес, неужели не поможет, бросил меня? Столько сил вложил, воспитывал с малолетства, отцом названным стал, и вот так, в один миг, бросил?
– Нет здесь ошибки никакой, – сбрасывает следак пепел в сторону, наклоняется над столом,
