Элис от неё добивалась ответа. Но она шла, крепко держа её за руку, и пыталась сообразить, осмыслить причину его, столь странного поведения. От него она быстро убежала, подхватив дочку, нырнула в проулок, где всегда её провожали взглядом высокие, но узкие домики, как рыжие ракеты, готовились стартовать с безлюдных и тесных площадок, что вымощены из мозаики разноцветных картинок. Ей просто показалось, что перед собой увидела лицо настоящего психа, больного человека, что в неладах со своей головой. Она, ведь, уверена была, он должен знать про дочь, ему об этом говорила, но лицо его, не узнав, в стоящей рядом девочке её дочь, не показало ни единой эмоции. На секунду, ей стало страшно, и поняла, что тратить время на пустую болтовню – бесполезное дело. Дочь свою прятала и оберегала от клиентов и их нечистых глаз. Не хотела никому показывать из тех, пошлые желания которых, исполняла.
«Тот Клуб – моя неудачная роль. Пусть это будет прошлым, которое я желаю изо всех сил забыть, отделаться от того запаха пошлости и разврата. Просто мечтаю, чтобы моё лицо для постоянных клиентов стало чужим, забыли обо мне и дорогу к дому моему. Не нужно показывать им свою жизнь, свою дочь. Нельзя подпускать так близко к себе.
– Старый знакомый. – ответила, наконец.
– Интересные у тебя знакомые…
– Почему?
– Ну как…, то приходят к тебе в гости, по вечерам, просят погулять, то на улице отворачиваются и в лицо не узнают.
– Это было первый и последний раз. Поверь мне.
– Мам, я не против! И, даже, наоборот – я хочу братика или сестричку. Живых и настоящих…
– А я хочу, чтобы ты была обеспечена всем.
– Мам, мне грустно одной и очень скучно!
– У тебя есть я. И, я всегда буду рядом.
– Да, но ты тоже одна. Почему у тебя нет друзей? Почему уикенд я всегда провожу только с тобой?
– А с кем бы ты хотела ещё? У тебя много друзей и развлечений…, чего тебе не хватает?
– Вот, почему ты убежала?
– Что?
– Ты его отшила!
– Это моё дело – он мне не друг.
– Я же видела – он был не против общения…
– Не лезь не в своё дело! – резко поправила девочку. Это подействовало на неё: Элис замолчала. – Он даже имени моего не помнит. О чем с ним говорить? – добавила.
– А, если просто забыл?
– Если забыл – это значит, что ему не интересно со мной дружить.
– …Или просто болен.
– Вот, пусть подлечится, тогда и поговорим.
Дочка ей улыбнулась и подхватила её ладонь. Она не пожадничала на тёплую улыбку, в ответ, и нежно обхватила хрупкую детскую ладонь.
«Если он болен – пусть лечится», – повторила про себя. «А, если псих, и действительно помешан на идее, покончить с собой, удовлетворив своё желание? Какое его желание? Говорил про последнюю ночь, и ищет ту, которая будет в состоянии ему, эту самую, ночь подарить. Похоже, я с этой ролью не справилась, наверно, попадались ему любовницы получше меня. И теперь
