разбили! Ну-ка, выметайтесь отседа – работать мешаете…
Совсем «выметаться» соратники Никиты не пожелали: то ли не доверяли «черному хирургу», то ли боялись пропустить какой-либо особо важный момент. Но от раненого удалились и притихли. Сгрудились в уголке, подальше от топчана, и принялись тыкать под бока незадачливого коновала, шипя ему в уши о грядущих перспективах.
Толхаев между тем разложил на столе припасенный загодя блокнот и быстро набросал назначения. Затем легким педагогическим усилием вырвал «фельдшера» из пылких дружеских объятий и минут десять подробно его инструктировал на предмет ухода за раненым, требуя, чтобы тот делал пометки в блокноте.
– Печь сильно не топите, – предупредил Григорий Васильевич, протягивая «кожаному» № 1 пакетик с искореженной латунной оболочкой. – Только на ночь, не более двух часов. Погода пока вполне располагает. Керосинку без надобности не палите – ему чистый воздух нужен.
– Это зачем? – недоуменно наморщил лоб «кожаный», рассматривая пакетик на просвет.
– А-а-а, вон как! – понятливо кивнул Толхаев. – Тебе, значит, шкуру пока что не дырявили. Ну ничего – у тебя еще все впереди. При вашей специфике труда…
– Не каркай, док! – досадливо нахмурился соратник Никиты, суеверно отстукивая по столу и трижды плюя через левое плечо. – На хера мне эта железяка? Экспертизу мы делать не собираемся, и так знаем – кто.
– Отдашь ему, когда оклемается, – Толхаев кивнул на топчан в углу. – Тебе не понять. Для того, кто вернулся с того света, этот кусок железа – ценная реликвия. Не выбрасывай, он тебе потом будет благодарен.
– Ладно, – кивнул «кожаный», пряча пакетик в карман. – Что еще?
– Список медикаментов передал, – принялся загибать пальцы Толхаев. – Назначения написал. Телефон мой у вас есть. Фельдшер постоянно находится рядом, никуда не отлучается. Если какие проблемы – сразу звонит мне. Мобила есть?
– Моим попользуется, – решительно сказал «кожаный», доставая из кармана куртки мобильный телефон. – Ради такого дела…
– Ну вот, собственно, и все. Транспортировать его пока нельзя. Я скажу, когда можно будет перевезти, – Толхаев выразительно потер пальцами. – Расчет?
«Кожаный» № 1 покосился на раненого и шмыгнул носом. Ствол карабина, торчавший из оконца, показательно шевельнулся. Голова Рудина разверзла уста и лениво произнесла:
– Саша! Намекни Соловью – пусть подтянется сюда.
– Понял, – раздалось из-за двери. – Намекаю.
– Доверять надо людям, – осуждающе буркнул «кожаный», доставая из внутреннего кармана куртки конверт и протягивая его Толхаеву. – Какие тут могут быть заморочки? Ну реально – ты же меня не первый день знаешь! А потом – тебе же еще швы снимать…
– Доверяй, да проверяй, – буркнул Толхаев, пересчитывая доллары, и, упрятав конверт, быстро покатился к выходу, втянув голову в плечи. Эти бандосеры – публика еще та! Был случай
