всё пристальнее и пристальнее в трепетание алых крылышек; он переставал ощущать собственное тело, казалось, он парит в неведомом призрачном океане, где, кроме него – лишь его поводырь, огнистое создание из раскрывшегося камня на перстне.
Впереди среди серой мглы лучился яркий, обжигающий глаза свет. И не просто лучился – он пронзал хоббита насквозь, бился огненными сполохами в его сознании; и туда, к этому свету, стремглав мчался также и крылатый дар принца Форвё.
Хоббиту чудилось: он, Фолко, тоже взмывает в поднебесье вслед за чудесной бабочкой. Серая мгла чуть расступилась, мелькнули изломы коричневых гор, сверкающие ледяные короны на вершинах, полоса лесистых всхолмий и, наконец – беспредельность моря. Откуда-то из-за горизонта, из тех краёв, где солнце стоит прямо над головой, струился яростный свет, пугающий и жгучий. Мотылёк купался в его лучах, и вдруг – лёгкие крылья охватил огонь, стремительное пламя пробежало по телу летучего создания, обращая его в невесомый пепел. И в тот же миг навстречу Фолко рванулась земля.
Он пришёл в себя от льющейся сверху ледяной воды. Над ним склонялась Эовин, закусив от волнения губу, у неё за плечами маячили друзья-гномы.
– У тебя кровь, мастер Холбутла! Лоб разбит весь!.. Да как же это так?..
Фолко только и простонал, мол, хоббитов шрамы украшают.
Оказалось, что он свалился со стула, да так неудачно, что в кровь разбил лоб. Удар о старые доски, твёрдые, словно камень, оказался настолько силён, что хоббит впал в забытьё.
Вот только что же он на самом деле видел? В перстне огненный мотылёк по-прежнему плавно взмахивал крыльями, целыми и невредимыми.
– Ты, брат хоббит, нас не пугай. Сидел-сидел себе, да ка-ак грохнется вдруг!.. Я чуть из штанов не выскочил, – укорил друга Малыш.
Эовин хихикнула.
– Язык у тебя, брат гном, что помело, – поморщился Фолко.
– Так то ж от скуки! Дай порубить кого, враз как рукой снимет!
– Порубить… – Хоббит бросил взгляд на перстень. – Боюсь, этого дела у нас скоро окажется выше головы. Ещё и надоест.
– Шутки шутишь, Фолко, – покачал головой Торин. – Шутки шутишь, а сам лбом в пол валишься. Говори уж толком, что стряслось!
Вместо ответа хоббит молча поднял руку с перстнем Форвё.
– Ожил, – коротко сказал он. – И ещё – я видел…
И в несколько слов пересказал друзьям увиденное; у Эовин восхищённо горели глаза. Эх, девочка, тебе бы небось всё тайны, приключения да подвиги мечтаются, а ну как пахнет дело новым вторжением?!
Но Малыш, похоже, был полностью согласен с юной воительницей.
– Здорово! – простодушно восхитился он, глядя на алого мотылька в глубине камня. – А я уж, того, думал, и вправду навсегда погас…
– Знать бы ещё, что всё это значит. – Торин утёр мокрый лоб. – Что ж его разбудило, Дьюрин меня вразуми?
– Да уж явно ничего хорошего, –
