бою, и он сохранил честь, хотя и потерпел поражение.
Этими словами он хотел задеть Харальда и пристыдить за то, что он быстро сдался.
– Старым ритуалам приходит конец, – сказал Харальд. – Их важность сходит на нет.
– Среди датчан – может быть, – пожал плечами Стирбьорн. – В конце концов, твои люди, кажется, остаются верны тебе.
– Король – это нечто большее, чем его победы, – Харальд выдержал паузу, глядя на Гирид. – Ты, видимо, предан своей сестре?
Когда-то Стирбьорн был предан сестре, а она – ему, но теперь она сама вступила во власть и надела корону. Харальд Синезубый никогда не сможет ею управлять, ибо она всегда была хозяйкой своей судьбы и своего достоинства. Теперь пришло время Стирбьорна.
– Я предан сам себе, – ответил он. – И больше никому.
Брови Харальда поднялись, и он кивнул, будто бы только что понял что-то.
– Кажется, я понимаю.
– Сомневаюсь, – Стирбьорн допил остатки эля из кружки. – Решено. Пойдем через Меларен. Вести разнесутся, люди будут сходиться под мои знамена, Эрик падет.
Он говорил так, будто его слова способны изменить мир просто потому, что были произнесены.
Во время воспоминаний, подобных этому, Шон чувствовал, как его переполняет мощь Стирбьорнова сознания, и чтобы синхронизироваться с бесстрашием и силой воли своего предка, ему нужно было самому стать сильнее. Что-то подобное он испытывал в Нью-Йорке и Лондоне, когда проживал воспоминания другого своего предка, Томми Грейлинга.
– Мои корабли ждут твоего приказа, Стирбьорн, – сказал Харальд. – Как и мои люди. Я буду ждать новостей о твоей победе…
– Ждать? – Стирбьорн взглянул на Гирид. Она бросила тяжелый взгляд на Харальда.
– Конечно же, муж мой, ты будешь биться рядом с моим братом.
Для Стирбьорна, как и для Гирид, было очевидно, что Харальд не собирался идти в Свеаланд. По правде сказать, Стирбьорн и сам не хотел, чтобы Харальд шел с ним, но он знал, что датчане будут сражаться лучше, если их поведет король, хоть и исполняющий приказы свея, победившего его в бою. Харальд Синезубый снова дотронулся до кинжала, частицы Эдема, и на несколько мгновений его взгляд остановился на предке Шона. Затем он отвернулся, и, казалось, в этот момент он был растерян и разочарован.
– Я пойду с тобой, – сказал Харальд.
Стирбьорн кивнул, но Шон кое в чем успел удостовериться. Он был уверен, что Харальд попытался использовать силу кинжала против Стирбьорна. Он припомнил, что это было уже дважды. Шон поднял голову над ватерлинией Стирбьорнова разума и заговорил с Исайей:
– Харальд знает, чем обладает.
– Похоже на то, – сказал Исайя. – Источники данного периода свидетельствуют, что Харальд сумел объединить под своим началом всю Данию и Норвегию. Он был очень влиятельным человеком.
– Все так, но почему кинжал не работает со Стирбьорном? – спросил Шон.
– Харальд точно пытался его использовать?
– Да.
