за спасение.
«Не за что, – мысленно хмыкнул я. – Обращайся если что, мне не впервой вытаскивать из автоклавов легенд Зоны».
Призрак и Клык шагнули следом за ним. Ну, этих тоже можно понять. Валяться в стеклянном гробу в качестве донора клеток для экспериментов безумного ученого то еще удовольствие. Может и вправду в другой вселенной им повезет больше.
– Не хочешь с нами? – спросил Охотник. – Вместе выживать проще.
Я покачал головой. Одиночкам никогда не стать стаей. А с моим характером даже и пробовать не сто́ит прибиться к чьей-то команде. Даже если в ней лидер сам Меченый.
– Ну, дело твое, – сказал Охотник. – Благодарю тебя за всё. И главное – за нее.
Он обнял девушку, доверчиво прижимавшуюся к нему, и они вместе ушли в свой мир. Что ж, надеюсь там у них будет все хорошо.
А потом дыра в пространстве схлопнулось обратно, оставив после себя лишь слабый запах озона. Наверно я так никогда и не привыкну к тому, что умею прорезать тоннели между мирами. Слишком уж это фантастично даже для чернобыльской Зоны, полной совершенно непостижимых явлений, неподвластных человеческому разуму.
– Зря не ушел, – авторитетно заявил профессор Кречетов, подходя ко мне. – Какого лешего тебе тут делать?
Я пожал плечами.
– Попробую денег заработать. Все-таки мне нужна еще одна матрица, чтобы оживить Рут.
– А каким местом ты интересно думал, когда оживлял совершенно незнакомого мужика? – проворчал Рудик, подходя к нам. Он уже успел обшарить всю лабораторию, обнюхать каждый прибор и автоклав – и, не найдя для себя ничего интересного, решил влезть в чужой разговор с очень ценным вопросом.
– Вот и меня то же самое интересует, – прищурился Кречетов.
– Отстаньте, а, – попросил я. – Без вас тошно.
– Тошно ему, – хмыкнул Рудик. – Думаю, тебя не так затошнит, когда ты наконец оживишь свою Рут, и она предъявит тебе то же, что и я. А именно – какого хрена она все это время валялась у тебя в кармане в виде пучка волос, пока ты оживлял ни пойми кого.
– Прям необходимо было ему это рассказывать, – укоризненно сказал я, глядя на Кречетова. На что тот сделал отрешенную физиономию типа «а я вообще тут не при делах».
– Ясно-понятно, – вздохнул я. – Ну ладно. Пойду-ка я отсюда, пожалуй. Куда-нибудь.
– Ну, иди. Куда-нибудь, – иронично заметил Кречетов. – Хотя можешь остаться, поработать на меня. Думаю, я быстро освою производство новых кукол. И за хорошую работу так и быть…
Внезапно его речь прервал стон.
Мой стон.
Ни с того ни с сего вдруг в мою голову словно пуля ударила.
Изнутри…
Я схватился руками за виски, грохнулся на колени и аж лбом воткнулся в холодный кафельный пол от нестерпимой боли. Настолько сильной, что от нее перед глазами явственный глюк возник: серые, мрачные здания, толстые деревья, изуродованные радиацией… И семь фигур меж ними. Две в экзоскелетах, рядом с ними несколько бойцов
