сама Зона отвернулась от тебя. Я же за эти годы лишь усилил свои способности, в том числе и умение останавливать личное время любого живого существа – теперь для этого мне нужно меньше секунды. А потом ко мне примкнули остатки твоей группировки – те, кого ты не успел отдать на растерзание мутантам и чудовищам из иного мира. Одно мое слово, и они с удовольствием разорвут тебя на части.
– Пусть рвут, – хмуро отозвался Харон. – Их право.
– Ну уж нет, брат, – покачал головой Хронос. – Сначала отдай мне свой резерв. Свою гвардию, которую ты прячешь где-то здесь, в Припяти. А потом я гарантирую тебе легкую смерть. Кое-кто в этих местах считает, что ты бессмертен. Но, думаю, это не так. Вряд ли твое тело будет жить, если его перебросить назад во времени лет на сто. Ты же знаешь, я это умею.
Харон знал…
Он прекрасно помнил все, что произошло в тот весенний день, когда два брата, перспективные молодые ученые по заданию правительства прибыли в Украину для расследования причин чернобыльской катастрофы. С собой братья привезли свое суперсекретное изобретение – экзоскелет, позволяющий в несколько раз увеличивать силу конечностей человека, одновременно защищая его от внешних воздействий, включая пули, осколки и радиацию.
Их вторым, неофициальным, но приоритетным заданием было испытание экзоскелетов в экстремальных условиях, приближенных к боевым – весь мир в те годы усиленно готовился к ядерной войне, лихорадочно изобретая средства для выживания во время нее, и после нее. А где еще можно было испытать новую разработку такого рода, как не в жерле аварийного реактора?
Естественно, создатели экзоскелетов никому не доверили их испытание, и настояли на том, чтобы самим добраться до эпицентра взрыва и выяснить что к чему.
И когда наконец был получен доступ внутрь заваленных помещений под разрушенным энергоблоком, они пошли туда первыми. Смогли пробиться сквозь завалы, руками разрывая арматуру. Миновали помещение с наплывами ядерной лавы, где стрелки рентгенометров как легли в крайне правое положение, так и остались там лежать. Благодаря своим экзоскелетам, братья остались живы там, где любой человек умер бы через несколько минут, получив критическую дозу радиации. Они достигли самого сердца разрушенного реактора…
И увидели аномалию, похожую на огромное надгробие, сверкающее нереально-потусторонним сиянием цвета чистого неба.
– Что это? – удивленно воскликнул младший брат.
– Понятия не имею, – покачал головой старший, родившийся всего на год раньше брата, но, несмотря на разницу в возрасте, считавший себя мудрее и опытнее. – Но что бы это ни было, думаю, нам пора возвращаться. У экзо тоже есть предел прочности, а это сияние наводит меня на мысль о смерти под лучом.
– Неужто сам Харон испугался смерти? – рассмеялся младший брат.
– А Хронос, вероятно, решил, что у него как у кошки есть девять жизней, – мрачно проговорил старший.
Они оба с детства увлекались мифами древней Греции, и обоим не нравилось,
