на них в ожидании звонков.
Муж пытался припомнить вчерашний вечер. Всё как всегда. Поужинали мирно, каждый посидел за своим компьютером и легли спать. Припомнить, о чём говорили, что ели на ужин, он не мог.
Муж досадовал на то, что сегодня, видно, не удастся обдумать наклёвывающийся проект. Не мог сосредоточиться – не до этого. «Может, Лиза так пошутила? Сейчас только десять утра. Может, не паниковать? – уговаривал он сам себя. – Надо звонить. Но кому, куда? Не в полицию же заявлять. Он же не идиот, добровольно приглашать к себе домой бандитов».
Я улеглась в ногах у хозяина, думая о случившемся, понимая, что это кошмарный сон, и он когда-нибудь закончится. Но когда?
Вся семья обожала Роксану. Она у нас пять лет. Раньше мы не заводили собаку. Муж не хотел: в юности его укусила овчарка. Когда дочери выросли и вышли замуж, супруг захандрил: всё ему стало не мило – ни я, ни дочки, ни работа творческая. Я не знала, что делать. Пожаловалась сестре, та посоветовала подарить ему собаку. Так появилась у нас Роксана – прямая родственница королевских английских кокер-спаниелей. Шерсть чёрная, шелковистая, волнистая, на спине будто мантилья из белых и серых кружев, грудка мраморного окраса, аккуратный хвостик с белой кисточкой, головка на лебединой шейке с белой звездой на лбу. А длинные, до плеч, широкие пушистые чёрные уши, большие карие глаза с поволокой, точёный профиль и королевская грация придавали нашей Роксане почти портретное сходство с Натали Гончаровой.
Все, все, кто её видел, восхищались нашей собакой.
Никому из нас – ни мне, ни мужу, ни дочкам – не досталось столько любви и ласки, сколько нашей собаке. Муж оставил хандру, с удовольствием выгуливал Роксану перед работой, а вдвоём мы гуляли с ней перед сном. Часто и дочки присоединялись к нам. Рокси гордо выгуливала нас. Счастье пришло в наш дом. А как она радовалась, когда я приходила с работы! Лучшего собеседника, чем Роксана, трудно вообразить: внимательно выслушает, не спорит, не возмущается, всегда всё понимает.
Признаюсь, что я, замученная семейными проблемами и заботой, иногда в шутку завидовала Роксане.
И вот я превратилась в нашу собаку!
А сейчас легко читала мысли мужа: «В чём Лиза ушла? Все её вещи на месте! Куда жена могла пойти? Что делать?»
А что делать мне? Куда делась я? В кого переселилась душа Роксаны? Об этом страшно даже подумать.
Неожиданно мне захотелось в туалет. Я прибежала в ванную комнату, и оценив, что запрыгнуть на унитаз и удержаться на нём у меня нет шансов, с громким лаем подбежала к входной двери. Хозяин понял, ловко защёлкнул на моей шее ошейник, пристегнул к нему рулетку. Он уже было открыл дверь и вдруг как закричит:
– Чёрт, чуть не забыл! – и водрузил мне на лицо намордник, который сдавил мне нос. От боли и обиды я громко закричала, то есть взвыла, зарычала, залаяла и не замолкала ни в лифте, ни в подъезде. Пытаясь сбросить намордник, я мотала головой, но тщетно.
Хозяин извинился за намордник:
– Надо,
