фирмы, женился. Жену его зовут Ирина. Они систематически лечат Никиту в разных наркологических клиниках.
Есть в Словении небольшой отельчик в горах, где практикует один индийский доктор. Он приезжает нечасто. К нему надо записываться загодя. Говорят, у него красивая ассистентка. Русская, зовут Ира…
Гагарин
Ровно в пять часов вечера 31 декабря в переполненное кафе на Солянке вошёл бравый молодой полковник инженерных войск. Он заказал коньяк и стал ждать её, напряжённо поглядывая то на командирские часы, то на вход, задрапированный лоснящимися от сальных рук велюровыми бордовыми шторами, то принимался нервно закуривать, но через минуту тушил сигарету. Она не появлялась.
Через полчаса он из портфеля достал картонную коробку, откуда вынул роскошный альбом-путеводитель по Palazzo Pitti во Флоренции. Это итальянское чудо полиграфии полковник с большим трудом выменял у сослуживца по военной академии на английский спиннинг. Бережно раскрывая каждую страницу, он любовался репродукциями картин. «Как же она похожа на мадонн Рафаэля», – думал он, представляя, как она, его Мадонна, Мария, сейчас войдёт, как обрадуется подарку. Полковник вспомнил их первую встречу.
В конце апреля полковника с несколькими сослуживцами по военной академии, как отличников боевой и политической подготовки, а главное, авторов изобретений в области военной инженерии, в порядке поощрения направили на учёбу в дом отдыха под Звенигородом. Как это было заведено, после лекций в первый же вечер готовилась большая пьянка. Многие уже были навеселе… Арсений, человек тихий, семейный, серьёзный, выпить мог (ну как же без этого служить), но не любил…
Народу в их комнату набилось много: офицеры, преподаватели, а главное, девушки – московские патентоведы. Приятель, старший по званию, попросил его сходить в соседний номер за стаканами и стульями. Арсений подошёл к двери напротив, постучал, но в ответ ничего не услышал, – вечеринка в их номере набирала обороты: шум, выкрики, грохот стульев. Арсений уже решил попытать счастья в другом номере, как дверь распахнулась, и на пороге появилась девушка – не девушка, а воздушное видение: нечто стройное, высокое в длинном одеянии, на голове что-то белое в виде короны, из-под которой тёмными волнами струились волосы. Светло-карие глаза глядели на него с укором.
– Что вам надо? – спросила она тихим, будто измученным голосом.
– Я, извините, за стаканами и стульями… – ответил он машинально, но про себя подумал, осознал, понял, что теперь, когда он увидел её, больше ничего не нужно, – только смотреть в эти глаза, слушать её голос.
Она царственным жестом тонкой руки дотронулась до головы и сказала каким-то тёплым домашним родным голосом:
– Извините, у меня очень болит голова, я выпила анальгин, а пока не помогает. Возьмите сами, что вам нужно.
Арсений не мог вымолвить ни слова. Она взглянула на него внимательно, заметила его замешательство и добавила почти шутливо:
– Вы не знаете, шуметь будут всю ночь? – и чуть улыбнулась ему.
