– раздолбаи, за свободу и справедливость. Вот мой Джим – совершенный раздолбай, что не мешает ему быть успешным издателем, президентом американской ассоциации переводчиков и образцовым семьянином. Джим говорит мне: «В холодной войне победила все же Россия. Посмотри – русские оккупировали Америку. Не осталось самого тихого и отдаленного уголка, где бы ни жили эмигранты из России». И Джиму это нравится. Он больше за права не борется, но активно сочувствует всем, кого пытаются лишить свободы и справедливости. Показывает мне в родном Бостоне площадь Скали, в самом центре. Тут говорит, было дно – проститутки, наркоманы, бандиты. А построила квартал когда-то семья Скали, ей он и принадлежал, постепенно превращаясь в отстойник. Правительство штата все перестроило и переименовало в площадь правительства, чтоб прежнее название не вызывало дурных ассоциаций. Скали подали в суд: что ж такое – как дно, так Скали, как фешенебельная площадь – так имени правительства. И семья Скали выиграла суд. – Понимаешь, – говорит Джим, это и есть Америка.
Это путешествие 2008 года. Я была в США несколько раз, с большими перерывами. Американское влияние на остальной мир было и остается самым значительным, поскольку страна целый век пополнялась активными и талантливыми людьми со всего света, а инфраструктура отсроена так, чтоб каждый, у кого есть замысел, мог его осуществить, а у кого нет – трудятся на благо общего «муравейника», гарантированно получая свой «кусочек сахара». Имеет значение и священность трех китов, на которых стоит государство: Конституция, собственность и то, что эмигранты и потомки эмигрантов согласились быть одной нацией. Кроме того, в США все есть бизнес, и деньги «верят в Бога», как написано на каждом долларе.
В моем представлении избрание президентом Буша-младшего было спуском на одну ступеньку, а 11 сентября – потрясением, после которого страна долго приходила в себя, но, как ей казалось, президентство Обамы продвинуло ее на неколько ступенек вверх. Трамп спутал все карты. Хотя в цивилизационном смысле сегодня главный человек – не он, а Илон Маск. И все же Америку, как и весь мир, накрыла смута – зубы оскалены, будущее зависло, одни бегут, другие прячутся, третьи надувают щеки.
Баку ку-ку
Баку, а по-азербайджански Бакы. Был самый интернациональный российский, потом советский город, язык сменил четыре алфавита за век, пока остановились на латинице турецкого образца. Даже в азербайджанских бакинских семьях говорят между собой по-русски, так проще. Некоторые легко понимают турок, утверждая, что языки почти идентичны. Но так кажется не всем. Мои попытки, по возвращении в Москву, вкратце узнать историю Азербайджана и его языка, потерпели фиаско, так что я поняла, почему бакинцы путались в показаниях. Турция – старший брат, а когда я сказала, что забыла, что нахожусь не в России, мне ответили, что это высший комплимент. За пределами Баку русского уже не знают, в самом городе мне
