не переборщить. Не спугнуть.
– Мы должны его опередить, а не он нас. Втирайся в доверие. Расспрашивай о прошлом. Сочувствуй. Найди его слабую точку. Уяснил?
– Я завтра пойду в лабораторию, – заверил я. – По-любому. Что-нибудь придумаю.
– Да черт с ней, с лабораторией! – воскликнул он, и вода хлюпнулась мне на колени.
Я подскочил и чуть отодвинулся. Потрогал мокрые пятна.
– Не понял.
– Сумка важнее! – процедил Комов Первый. – Найди мне сумку, Христа ради!
Он судорожно отпил из стакана, облившись.
– Может, стоит ослабить карантин? – сказал я. – Жесткач какой-то.
– Что-что?
– Мне кажется, из-за этих ограничений у него депресуха. Если честно, его можно понять.
– Ты чего несешь?! – Комов Первый взмахнул рукой, и снова на меня полетела вода. – Да ты не понимаешь…
– Вы не могли бы не махать? А то мокро, блин…
– Что-о?!
Он уставился на стакан, перевел взгляд на темные пятна на моей одежде. В два глотка допил минералку и поставил стакан на стол.
– Я говорю, если человека так прессовать…
– Ты защищать его собрался? – перебил Комов Первый. – Он поплакался, а ты и поплыл? Я тебя предупреждал: он не прост! И не дурак! Где твоя бдительность?
– Я пытаюсь встать на его позицию.
– Не питай иллюзий! Тоже мне страдалец. Про Бастилию, поди, говорил? – Комов Первый надвинулся на меня всем телом. – Да он в пьяном виде мне однажды контракт сорвал! Файлы удалял с ноутбука. Звонил кому-то от моего имени. Информацию в интернет сливал. Пойми, он – мина замедленного действия! Вот что бы ты сделал на моем месте? А?
– Но за что он мстит? – не сдавался я. – Ведь у него в голове есть какая-то своя правда. Пойму ее и подберусь к секретам.
– Это тупик. Ничего ты не поймешь. Он живет в вымышленном мире, я же тебе объяснял. Конечно, для него все выглядит логично. Придумать себе врагов, начать сопротивление, заговоры, акции вредительства…
Комов Первый выдохнул, умолк, изучая меня. А я вдруг вспомнил вчерашний звонок доброжелателя. Кто же меня водит за нос? В любом случае, кто-то из Комовых отлично играет свою роль. Мечта больших и малых театров.
– Александр Ильич, – сказал я, – мне вчера звонили. Какой-то аноним. Говорит, валить мне надо отсюда, иначе – кирдык. Вся игра – это подстава.
На непроницаемом лице манекена мелькнуло удивление.
– Звонил? – сказал Комов Первый, и под черепушкой у него явно закрутились ролики и шестеренки. – Откуда он взял телефон, гаденыш?
– Но это был не его голос. У него могут быть союзники?
– Кто?.. Нет… – Он посмотрел на меня озадаченно. – Да нет же.
– Почему?
– Здешний народ в доме с самого заселения. Когда раздвоения и в помине не было.
– Но кто
