style="font-size:15px;"> – Правда, интересно? То, чем я здесь занимаюсь?
– Конечно! – воскликнул «племянник», уже простивший выходку дяди. – Если это не секрет. А вдруг химия – мое скрытое призвание? – Меня снова понесло. – Неосознаваемое это… предназначение. Судьба, типа. Брошу свои железяки. Буду превращать как это там… вино в воду…
– Наоборот, – сказал Комов Второй.
– А? В смысле: воду в вино…
– Как у вас с работой, Игорь? – поинтересовался он. – Есть успехи?
– Так выходные же… – вздохнул «родственник». – В понедельник собеседование. На другом конце Москвы, представляете? Москва такая огромная, просто пипец!
Комов Второй молчал, снова думал. Что у него там под черепушкой крутилось?
– Я вас помню еще первоклашкой, – сказал он задумчиво. – Летят годы.
– А вы почти не изменились. – Ляпнул, чтобы хоть что-то сказать. – Дядя Саша.
Он вздрогнул, когда я его так назвал, посмотрел на меня то ли испуганно, то ли еще как – я не понял. Но что-то изменилось в его взгляде, на миг мелькнуло…
– У тебя родинка была, помню, – сказал Комов Второй. – Большая такая, на попе. Ведь так?
Озноб прошел у меня по коже. Ну вот и приплыли. Вот и сказочке конец. Палево так палево. Но зачем он это сказал? Спокойно, спокойно… Держим себя в руках!
– Я, если честно, и сам не помню, – произнес «племянник», виновато улыбаясь. – Мама, вроде, не говорила… Может, и есть родинка. А вы это к чему, Алекс… дядя Саша?
Комов Второй молчал, стоял неподвижно, словно лом проглотил. И лицо у него стало вытянутым.
– Вы думаете… опасаетесь, я не Игорь? Удостовериться, что ли хотите? – забормотал обескураженный «племянник».
Комов Второй по-прежнему молчал, смотрел на меня во все глаза.
– Я понимаю… у вас ситуация непростая… – бубнил «племянник», собираясь с духом. – Столько лет…
Я взялся за пряжку ремня.
Чего он ждет? Если я начну раздеваться, будет это плюс или минус в мою пользу? Я уже готов был блефануть, начать стаскивать штаны, медленно-медленно так стаскивать, чтобы дать ему прокачать чувство стыда, дать шанс остановить меня, одуматься… Я был к этому готов, но опять, как в ситуации с косточками, я вдруг понял: нельзя! Нельзя играть в его игру, если ты не Тёма, а Игорь из Твери! И тогда я убрал руку с ремня и сказал хриплым голосом:
– Я не хочу доказывать, что не верблюд. Не верите – и не верьте. Рад был увидеться. Маме я передам, что у вас все хорошо.
Я развернулся и шагнул к выходу из лаборатории.
– Подождите, Игорь, – подал голос Комов Второй.
Я замер. Наступал момент истины, реально наступал. У меня, наверное, в этот миг пересохло не только во рту – во всем теле пересохло.
– Подождите… Я вам верю.
Очень
