и подошел к узникам. Он начал ходить между ними, пока не увидел ребенка, который обнимал за шею свою мать. Страшная улыбка исказила его лицо. Он схватил его, пнув женщину.
Карлик направился к своим, таща ребенка. Парадоксально, но тот был выше его.
– По причине Вашего упрямства Вы будете повинны в смерти ни в чем не повинного ребенка, отец. Вы готовы принять на себя такой вес? Что скажет Ваше сознание?
– Хватит, Крук!
Приказ грянул словно выстрел, заставив Роджерса побледнеть. Он почувствовал, как сжался от ужаса его живот. Все фибры его тела наполнились адреналином. Он опустил взгляд на свои руки. Они дрожали.
« Этот голос… – подумал он. – Я узнал бы его повсюду».
– Капитан? – позвал его О’Хара.
Он обратил взгляд на вход в церковь, вглядываясь в темноту, скрывающую его. Тени, дрожащие, как раскаленный воздух жаркого дня, превращались в ясно очерченную фигуру.
– У нас тоже есть достоинство, – сказал мужчина, появляясь на пороге. Его голос происходил прямо из недр ада.
Он был высоким, мощным, почти величественным в своем образе. На нем было надето длинное черное пальто, перехваченное на талии бордовой лентой. На плече висела кожаная повязка с парой пистолетов. Длинная густая борода, черная, как смола, обрамляла лицо, частично теряясь в облаке дыма, который вырывался из нескольких зажженных фитильков под треуголкой, увенчанной копной черных вороньих перьев. Под ними виднелись жесткие глаза, сверкающие словно лед. В правой руке он держал саблю.
Наконец появился сам Черная Борода.
***
Ситуация ухудшалась, Джонни понимал это, глядя на выражение лица старика: смертельная бледность делала его похожим на привидение, и эффект усиливался сдвинутыми бровями.
С той позиции, где они находились, он не мог ясно разглядеть бухту, но бледный красный ореол, который был над ней, не оставлял сомнений. Постепенно Джонни почувствовал, как страх внутри него перерастает в немой ужас.
– Мы срочно должны убираться отсюда! – резко схватил его Эвери за руку. – Мы уже не в безопасности.
Джонни уставился на него, не понимая, о чем тот говорит. Тысяча мыслей ворвалась ему в голову, создавая там беспорядок, порождая страх смерти.
Но среди всех одна мысль была сильнее.
– Мне надо вернуться к моей матери! – закричал он, высвободился из рук старика и скрылся в деревьях. Пару раз он споткнулся о корни, рискуя упасть в лужу, но с отчаянной силой он сохранил равновесие и остался на ногах.
Нужно было бежать.
Бежать и все.
Это единственное, что было важным.
Он пробежал мимо часовни и покинул кладбище, направившись к мосту, но на середине он в нерешительности остановился. Он заблудился. Что же делать?
« Я не могу ее оставить,» – сказал он сам себе. Чувство растерянности пугало его, будто он видел все сквозь деформированную призму.
–
