стоянок, и буквально просил, чтобы кто-нибудь занялся его перестройкой. По выходным стоянки одну за другой оккупировали раскладные столы и палаточные городки. Торговля шла до рассвета.
Все больше и больше ньюйоркцев проводили там вечера, роясь в хламе в поисках ценных находок. Именно там бледный принц Уорхол купил большую часть своей знаменитой коллекции банок из-под печенья.
По будним дням Ларри с Лилией обхаживали аукционные дома Четвертой авеню и Бродвея, к югу от Юнион-сквер, скупая плачевного вида вазы, конфетницы, старые игрушки, никому не нужные солнечные зонты, наборы фотографий юных солдат и девочек-хористок, изображения обнаженных купальщиков конца девятнадцатого и начала двадцатого веков и статуэтки в виде слонов в капорах и цилиндрах.
Это занятие кормило их, поэтому к воскресному утру они старались оставаться трезвыми. Еще затемно они перевозили тележки со своими сокровищами на Шестую авеню, занимали клочок земли площадью в несколько квадратных футов, арендовали пару столов и открывали свою лавку.
Еще до рассвета на рынке появлялись приезжие антиквары, декораторы-авангардисты и просто безумные коллекционеры. Они с фонариками обходили мебельные фургоны и столы, на которых торговцы раскладывали свой товар.
Лучи фонарей мелькали во тьме и внезапно то четыре, то пять, а то и десять лучей замирали на их прилавке с занятными, необычными и, быть может, даже ценными вещицами.
Ларри с Лилией нравилось внимание. Так продолжалось до тех пор, пока на очередном вялотекущем будничном аукционе им не попался лот, состоящий из нескольких коробок «стрессовых активов»: зеркал, скатертей, бокалов для шампанского и даже спичечных коробков с похожим на золотую корону клеймом и надписью «Дом Мирны».
Это название было им незнакомо. Вероятно, этот самый «Дом Мирны» был каким-то заведением в Аптауне – рюмочной, борделем или богемным салоном – все равно.
– «Блохи», – заядлые старые торговцы именовали себя «блохами», – называют свой товар «барахлом», – сказал Ларри.
– Это самое что ни на есть барахло, – согласилась Лилия.
– Много барахла, – произнесли они в унисон, как частенько случалось с ними тогда.
Поставив пятьдесят долларов, они выиграли лот.
В воскресенье они арендовали привычное место и пару столов. Кроме «барахла» они выставили неплохо обставленный кукольный домик, комплект бело-голубых фарфоровых мисок, несколько потрепанных кожаных курток, старинные корсеты, коробку запонок и сумку клюшек для гольфа, а также несколько сломанных фотоаппаратов и расколотую банку с мраморными шариками. Но «барахло» из «Дома Мирны» занимало среди товаров почетное место.
Пара, содержавшая прилавок напротив, казалось, каждую неделю совершала налет на новое место. Товар у них всегда был тематический. В этот раз – чучело головы лося, лыжи, снегоступы, тупые коньки, грубо сколоченные деревянные кресла и стойки для ружей.
Ларри
