самого себя, Натаниэль поднялся по лестнице и прошел по безобразному пятнистому коврику к комнате, которую они с невестой делили, словно заключенные, уже шестнадцать месяцев, – с того дня, когда задули ветры злой судьбы. Поскольку от двери до дальней стены этой оккупированной взрослыми детской насчитывалось менее четырех ярдов[15], хватило едва слышного стука.
– Натан?
– Я. Ты одета?
– На мне ночная рубашка.
Натаниэль подумал об Ортоне, старшем из мальчишек Футменов, который неоднократно пялился на Кэтлин неподобающим образом (но был вполне добродушным пареньком, когда пес возмужалости не рычал в его штанах), и оглянулся. Из полутемной спальни тринадцатилетки выглядывал сверкающий белый глаз.
– Ортон Футмен, – строго сказал Натаниэль.
Дверь закрылась, медленно и беззвучно, словно резкое движение или скрип подтвердили бы, что подросток действительно подсматривал за Кэтлин.
Натаниэль повернулся к детской, вставил в замок ключ, крутанул и нажал на дверь левой ладонью.
На кровати, занимавшей бо́льшую часть помещения, в розовой ночной рубашке сидела Кэтлин О’Корли, высокая двадцатичетырехлетняя женщина с тонкими чертами, веснушками, изумрудными глазами и распущенными черными волосами.
Джентльмен вынул из замка ключ, переступил порог и закрыл дверь.
Они поцеловались. Кэтлин отдавала яблочным пирогом Харриет Футмен (хорош, но слишком много мускатного ореха). Натаниэль отстранился от невесты и приготовился к неизбежному неприятному разговору. Глаза и зубы молодой женщины белели в свете висевшей на противоположной стене лампы, равно как и стопка листков для записей на коленях.
– Сегодня пришло письмо от твоего дяди, – сообщила Кэтлин.
Пульс Натаниэля усилился – возможно, листок из кармана жилета можно будет выбросить без всякого обсуждения или пререканий.
– Он нашел желающих вложиться?
При мысли о возвращении брошенного дитя, недостроенной гостиницы, кровь молодого человека побежала быстрее.
– Вполне возможно. В письме указаны имена трех мужчин, которые вроде бы проявляют интерес, но пока еще не решили. Твой дядя советует обратиться к ним с официальными запросами. – Кэтлин подняла стопку листков. – Я уже написала, требуется только твоя подпись. – Она недоуменно посмотрела на него. – Ты недоволен?
– Доволен.
– В таком случае твое лицо выражает это чувство необычным образом.
– Я доволен, правда, но когда ты упомянула письмо дяди… я надеялся, что речь идет о чем-то более… более конкретном… более непосредственном. – Натаниэль ненадолго задумался. – Откуда эти люди?
– Двое из Коннектикута. Один из Нью-Йорка.
Всколыхнувшиеся было надежды опали, как набежавшие на берег волны.
– Пройдут
Ярд – около 91,5 см.
