не вернуть», – сказал ей отец. Но сегодня вечером мать явно может признать ее. Впервые в жизни Пайпер была не уверена, что хочет этого.
– Надеюсь, это Афина. – Она подняла глаза, боясь, что Рейчел может высмеять ее, но оракул только улыбнулась.
– Пайпер, я тебя не осуждаю. Честно говоря, я думаю, что Аннабет тоже на это надеется. Вы с ней во многом похожи.
От этого сравнения Пайпер почувствовала себя вдвойне виноватой.
– Очередное предчувствие? Ты обо мне ничего не знаешь.
– Ты еще удивишься.
– Ты говоришь это, потому что ты – оракул. Ты должна говорить всякие таинственные вещи.
– Не буду выдавать тебе мои секреты, Пайпер. – Рейчел рассмеялась. – И не беспокойся. Все уладится; может, только не так, как ты думаешь.
– Ну… твои слова не слишком обнадеживают.
Где-то вдалеке раздался звук горна-раковины. Аргус заворчал и открыл дверь.
– Обед? – догадалась Пайпер.
– Ты его проспала, – улыбнулась Рейчел. – Уже время костра. Идем узнаем, кто ты.
X
Пайпер
Мысль о костре до смерти пугала Пайпер. Она вспомнила громадный алый костер из ее снов, отца, привязанного к столбу.
Но то, что она увидела, навеяло ей не менее ужасное воспоминание: о хоровом пении. В склоне холма были вырублены ряды-ступеньки, амфитеатром спускающиеся к выложенному камнем кострищу. Ряды занимали пятьдесят или шестьдесят парней и девчонок, сидевших группками под разными знаменами.
Пайпер увидела Джейсона в первом ряду около Аннабет. Лео сидел неподалеку, с группкой коренастых ребят, под знаменем стального цвета, украшенного молотом. Перед костром дергались под музыку несколько ребят с гитарами и странными старомодными арфами – лирами? Они горланили песню о доспехах, что-то о том, как их бабушка собиралась в поход. Все остальные подпевали им, изображая, как они облачаются в доспехи, и валяя дурака. Пожалуй, ничего более странного Пайпер в жизни не видела – одна из тех песен у костра, которая при свете дня была бы совершенно немыслимой, но в темноте, при всеобщем участии она казалась лишь немного глуповатой, но смешной. По мере того как нарастала энергетика, усиливалось и пламя, из красного превращаясь в оранжевое, потом в золотое.
Песня наконец завершилась шумными и долгими аплодисментами. Подскакал какой-то тип на коне. По крайней мере, в мерцающем свете костра Пайпер показалось, что это кто-то на коне. Потом она поняла, что это кентавр: его нижняя часть была от белого коня, а верхняя – от мужчины средних лет с кудрявыми волосами и аккуратно подстриженной бородкой. Он размахивал копьем, на которое было нанизано жареное маршмеллоу.
– Рад приветствовать всех! Отдельный привет вновь прибывшим. Меня зовут Хирон, я заместитель директора в этом лагере, и я счастлив, что вы все прибыли сюда живыми и руки-ноги у всех на месте. Обещаю, что через минуту мы перейдем к еде и веселью, но сначала…
– А
