как они переглядываются, и делает выводы. Похоже, правильные. Может, она не такая уж тупая или дура, как девочки считают.
– Значит, не догадываешься? А ты, Фиби, особенно ты, как ты могла? Что скажут твои родители? Я просто не понимаю, отказываюсь понимать, как вы, девочки, можете так обращаться друг с другом. Мне нужно как следует обдумать ваше поведение, вы обе напишете мне объяснительные записки в кабинете рисования после регистрации и…
– Но, мисс Кемп, у нас собрание по поводу хоккейного турнира, я должна быть там, я ведь капитан.
– Попрошу не перебивать меня, Фиби, поняла? Вы с Иззи должны быть в моем классе в восемь пятьдесят пять, не позднее, иначе я сообщу об этом в гораздо, гораздо более высокие инстанции. Уловили?
Молчание, недолгое, несколько секунд. Потом голос Иззи:
– Хорошо, мисс Кемп.
– Вот и отлично. Ступайте, отметьтесь в журнале регистрации и сразу ко мне в кабинет. Милли, тебе тоже нужно отметиться. Не волнуйся, я все улажу.
Пока я регистрируюсь, мое сердце стучит, как молот по наковальне. Мисс Кемп, слишком поглощенная «расследованием», не заметила жеста, который показала мне Фиби, когда мы выходили из раздевалки. Палец приставила к горлу. Взгляд не сводит с меня. Он означает: чтоб ты сдохла. Ты. Чтоб ты сдохла.
Если бы.
Эх, Фиби, милая.
5
Не прошло и двух часов, как за автоматом, в котором продаются шоколадки, они подстерегли меня и навалились с двух сторон, завесив лица блестящими волосами. Как будто мы играем в «сардинки»[4].
– Ну что, сучка, снюхалась с мисс Кемп? – Горячее дыхание Иззи щекочет мне левое ухо.
Фиби нигде не видно. Она слишком хитра. Вместо себя подослала Клондин, другую свою подружку, а та и рада выслужиться, налегает на меня справа, рукава закатаны. Туалет за естественно-научным блоком обычно пустует, и это не предвещает ничего хорошего. Они впихивают меня в него. Толчок, удар, финальный толчок.
Они не теряют времени.
– Думаешь, ты самая умная? Накляузничала мисс Кемп.
– Я ничего ей не говорила.
– Ты слышишь, Клондин, она еще и отпирается!
– Слышу, слышу, только не верю ей ни хрена.
Иззи наклоняется, с телефоном в руке. Фотографирует нас. Бьет меня. Сильно. Изо рта у нее пахнет земляникой, так вкусно, что хочется залезть к ней в рот. Жвачка мелькает между белоснежными зубами девочки из команды чирлидеров, никаких брэкетов, не то что у Клондин, у той полон рот разноцветного металла. Она упирается рукой в стену над моей головой, хочет, чтобы я почувствовала себя маленькой. Беззащитной. Разыгрывает сцену из фильма, который видела. Выдувает пузырь из жвачки. Розовый, прозрачный. Он достигает моего носа и лопается у меня на лице. Взрыв смеха.
– Дай номер своего телефона. Только не говори, что у тебя нет телефона. Фиби сказала, Майк купил тебе.
Молчу.
Твой
Игра в «сардинки» – детская игра, в конце которой все играющие оказываются в «доме», набитом, как коробка сардин.
