во все края».
Злополучный караван, разграбленный Гаир-ханом, состоял из 500 верблюдов, нагруженных драгоценностями, шелками и мехами. Учитывая, что товар не был каким-то ширпотребом, это был гигантский объем, все равно что 500 вагонов по меркам сегодняшнего дня. Причем за этим караваном должны были последовать другие. Видимо, у многих хорезмийских купцов от угрозы демпинга серьезно ухудшилось самочувствие. Необходимо было предпринимать что-то, способное кардинально остановить этот поток импорта, пусть даже это повлечет за собой войну. Купцы ведь ничего не смыслили в военном деле и полагали, что хорезмшаху, «тени Аллаха на земле» и «Второму Александру Македонскому», не будет стоить больших трудов справиться с каким-то степным дикарем. И не так уж важно кого именно убедили купцы отдать приказ истребить караван. Важно то, что именно экономика была причиной начавшейся в 1218 году войны между двумя империями. Среднеазиатские мусульмане стремились не допустить появления нового и сильного игрока на экономической карте мира.
Чингисхан мало смыслил в нюансах экономической теории и такого инцидента не ожидал, поскольку воевать с Хорезмом не собирался. «Сообщи мне, то что произошло – случилось ли по твоему желанию? Если это случилось не по твоей воле, тогда мы требуем кровь убитых и твоего наместника в Отраре, которого надобно доставить к нам в самом жалком виде, униженным и обесчещенным. Но если это сделано по твоей воле, тогда ответственность несешь ты, ибо я не исповедую твою религию и не одобряю твоих действий. Ты принадлежишь к религии ислама, а ведь купцы эти тоже были твоей религии. Тогда как же расценивать этот приказ, который ты отдал», – говорилось в послании Чингисхана, которое его послы доставили в Хорезм.
Как можно убедиться, требования были достаточно корректны, и монгольский хан еще оставлял пути для заключения мира. Наследник Мухаммада Джелал-ад-дин рекомендовал отцу выдать Гаир-хана. Но с монгольскими послами, отправленными для выяснения подробностей инцидента, обошлись самым неласковым образом. По приказу хорезмшаха, монгольский посол Ибн Кафраджени Богра был предан смерти, а другим двум сопровождающим были отрезаны бороды, что на мусульманском Востоке являлось одним из позорящих видов наказания.
Разумеется, что после всех этих провокаций Чингисхан был просто вынужден начать войну, и удивляет тот факт, что огромное количество историков полагает, что фактическими инициаторами обострения отношений между двумя государствами были монголы. В исторической науке бытует устойчивое мнение, что если бы хорезмшах не дал никаких предлогов, Чингисхан все равно бы начал войну. В. Бартольд считал: «Конечно, нашествие монголов на владения хорезмшаха совершилось бы, может быть, несколько позже и без этого повода». Такого же мнения придерживается и Т. Султанов, который пишет: «Война между Чингиз-ханом и султаном Мухаммадом действительно была неизбежной и причиной тому был не поступок хорезмшаха или его
