отдохните, выспитесь, а» то нехорошо вам, а?
Она не отвечала.
Сергей Юрьевич решил действовать, рискнул оставить Наталью Аркадьевну одну и пошел за полушубком.
Пока он ходил, она не двинулась с места и как будто уснула.
Он бросил на пол полушубок, накрыл его шторами, предназначенными для затемнения окон, а в изголовье пристроил белые лаборантские халаты, предварительно свернув их в тугой клубок.
– Наталья Аркадьевна, я пошел! – громко сказал он, – а вы ложитесь, слышите!
И вот тут-то произошла эта безумная необъяснимая сцена.
Наталья Аркадьевна, к этому моменту окончательно опьяневшая, вскинула взлохмаченную голову, выкрикнула что-то и изо всех сил бросила в Сергея Юрьевича мандарином, который все это время держала в руке.
Мандарин пролетел мимо, ударился о шкаф, смачно упал, откатился к дверям.
Сергей Юрьевич подскочил к Грай, схватил ее за руки:
– Успокойтесь, успокойтесь! Я виноват перед вами, виноват! Но она билась, рыдала так, что на искривленных губах появилась пена.
– Я вам все объясню, объясню! – шептал потрясенный Сергей Юрьевич, он крепко обхватил руками ее дергающееся тело. – Я может быть вас тоже…
В это мгновение дверь широко распахнулась, и в лаборантскую, измяв праздничными туфлями злополучный мандарин, ворвались Савина и Анна Самуиловна Буряк.
С глазами, увеличенными от потрясения, ужасно возмущенные в своей целомудренной миссии, женщины, ни секунды не мешкая, схватили «распоясавшегося Векового – этого жалкого соблазнителя» двумя парами мужественных рук и «буквально оторвали» от «обманутой Грай».
– Сергей Юрьевич Вековой! Ваш поступок вне всяких рамок! Вы – преступник! – звонко провозгласила Валентина Марковна, исступленно мотая перед собой указательным пальцем.
Буряк, несмотря на то, что «преступник» не сопротивлялся, цепким приемом держала его сзади за руки.
Все тяжело дышали.
Трагикомедийная сцена достигла кульминации.
Наталья Аркадьевна медленно обвела комнату тусклым взглядом, икнула, и, закрыв глаза, истерично закричала:
– Держите его! Это он, он!..
– Вы напоили ее?! – еще громче бедной Грай протрубила Савина. – Вы… Вы негодяй!
– Да отпустите же меня! – дернулся измятый Сергей Юрьевич.
Его мольба не была удовлетворена, и ему пришлось вырваться из рук Анны Самуиловны.
– Я сейчас вам все объясню, – повторял он, нервно застегивая пуговицы пиджака.
Валентина Марковна побелела от злости.
– Объясните?! Кому нужны ваши объяснения?! Все, все, абсолютно всё ясно!! Мы свидетели, мы подтвердим! – и, уже придя в себя, поставила желанную точку, – вот куда заводят безнравственные эксперименты! Вы не педагог, а развратник!
