подождешь, успеешь, – бормотал он, засовывая в портфель раскатившиеся помидоры и яблоки.
Соломатин возвращался домой от любовницы, жене сказал, что поехал на дачу, для большей убедительности прикупил разных овощей по дороге, а тут перед самым выходом сумка возьми, да и лопни, растерял по всему тамбуру. А народ уже сзади прет, подгоняет.
– Что заткнулись-то?! Приехали!
– Шевельни его там!
– Сам шевельни! Он тебе шевельнет! Не видишь, что ли?!
– Эка, боров! Бабка, а ты его по хребтине вытяни, испугается.
Старуха оглянулась, осторожно толкая Соломатина в спину.
– На кой он мне сдался, рогатый черт! Хоть перепрыгивай! Ни в какую нейдет.
Люди заволновались, женщины стали возмущаться.
– Да сдвиньте же его, в самом деле!
– Где милиция! Крикните же кого-нибудь!
Дежурный милиционер уже бежал по платформе к заднему вагону, где скопилась порядочная толпа народу и несмело вытягивала шеи, не решаясь подойти ближе к дверям. За ним, отдуваясь и поправляя то и дело падавшую с головы фуражку, спешил толстый машинист. Пробившись сквозь толпу и увидев, что происходит, он заробел, замахал руками и попытался было сбежать, но его окружили сов сех сторон плотной массой и решили не выпускать.
– Не видел, не видел, граждане, сам пришел, – бормотал он трусливо негодующим пассажирам.
Дело приняло нешуточный оборот. Испугавшись милиционера, Соломатин бросил помидоры и хотел было скрыться обратно в вагоне, но толпившиеся за ним на проходе люди разом отпрянули, бросились врассыпную, кто-то отчаянно завизжал, брызнула под ногами розовая помидорная мякоть. На платформе раздался резкий милицейский свисток. Пассажиры в панике лезли прямо из окон.
Но не все испугались случившегося. Двое грузин, торговавших у станции персиками, разглядев, что происходит, не сговариваясь, поднялись на платформу по лестнице, протолкались деловито к вагону, на ходу раскручивая большую веревку, быстро и ловко связали ею застрявшему в тамбуре Соломатину рога и под радостные возгласы пассажиров пинками выгнали из вагона. Бык пошел за ними покорно, недовольно помыкивая и жуя свою жвачку.
Террористы
Уже месяц город терроризировали страшные слухи. По вечерам люди боялись выйти на улицы, ночью все дома запирались наглухо, прекращалось движение транспорта, отключалось электричество, радио, не работал телефон, не выезжала «скорая», не показывала носу даже милиция, все боялись слухов. Говорили, что они приближаются, что уже совсем рядом, кое-кто даже видел их на улицах города. Люди не знали, кому верить, но при малейшей опасности все пугались смертельно, думая, что слухи уже ползут…
Первым еще месяц назад слухи заметил Евлампий Савельев, колхозный плотник, мужик непутевый, у которого семь пятниц на неделе, но и то сказать, пока за ним
