изымать у граждан. Если вы когда-нибудь задумывались о том, почему европейский истеблишмент уделяет нищете куда больше внимания, нежели американский или японский, причина именно в этом. Все дело в том, что ЕЦБ запрещено хоронить грехи банков в своем балансе, а это означает, что у европейских правительств нет выбора: они вынуждены финансировать спасение банков через сокращение льгот и повышение налогов.
Было ли недостойное обращение с греками заговором? Если да, то это, если угодно, был бессознательный заговор – во всяком случае, поначалу. Кристин Лагард и ее присные вовсе не собирались основывать европейскую банкротократию. Когда французские банки очутились на краю гибели, какой у нее был выбор, в качестве министра финансов Франции, и какой выбор был у ее европейских коллег и МВФ, кроме как сделать все, чтобы спасти эти банки – пускай ради того понадобилось солгать девятнадцати европейским парламентам о назначении греческих кредитов? Солгав единожды, причем с размахом, они вскоре осознали, что должны скрывать эту ложь под все новыми и новыми слоями обмана. Ведь признаться во лжи значило совершить профессиональное самоубийство. Они не успели спохватиться, а банкротократия уже подчинила их себе, наряду с аутсайдерами всей Европы.
Об этом говорила мне Кристин, признаваясь, что вложено слишком много в неудачную греческую программу, чтобы от нее отказываться. Пожалуй, ей стоило бы процитировать емкие слова леди Макбет: «Что свершено, то свершено»[19].
«Предатель нации»: истоки диковинного обвинения
Моя карьера «предателя нации» восходит к декабрю 2006 года. На публичных дебатах, организованных аналитическим центром бывшего премьер-министра, меня попросили прокомментировать государственный бюджет 2007 года. При взгляде на цифры что-то заставило меня отмахнуться от них как от жалкой маскировки, вроде тюля на окнах бедной квартиры:
Сегодня… нам угрожает пузырь американской недвижимости и рынка деривативов… Если этот пузырь лопнет, а он точно лопнет, никакое снижение процентных ставок не активизирует приток инвестиций в нашу страну, а потому глупо рассчитывать на восполнение потерь и думать, что хотя бы один из приведенных параметров бюджета удастся реализовать… Вопрос не в том, случится ли крах, а в том, насколько быстро он спровоцирует нашу следующую Великую депрессию.
Мои коллеги-эксперты, среди которых было два бывших министра финансов, смотрели на меня так, как обычно смотрят на глупца, несущего откровенную чушь[20]. На протяжении следующих двух лет мне предстояло наталкиваться на такой взгляд снова и снова. Даже после того как перевернулась кверху брюхом корпорация «Леман бразерс», произошел крах Уолл-стрит, разразился кредитный кризис, а Запад оказался в тисках депрессии, греческая элита продолжала наслаждаться самообманом и пребывать в блаженстве. На званых обедах, на академических семинарах и в художественных
Перевод Ю. Корнеева.
Одним из них на самом деле был Яннис Драгасакис, которому предстояло стать вице-премьером в том правительстве СИРИЗА, где я занимал пост министра финансов.
