Бесперебойно и беспрепятственно работали все мосты и переправы через Западный Буг, и по ним непрерывным потоком двигались войска. До темноты шли волнами самолеты на восток, тяжело груженные бомбами. Генерал требовал донесений, и самых подробных о первом танковом бое.
Ночью пришло донесение, что Пружаны заняты, что бой закончен уничтожением русских танков.
Он не скрывал своей радости.
На другой день утром командный пункт танковой группы был переброшен в Пружаны, и я получил возможность осмотреть поле боя с нашими танками.
Ремонтники очищали поле боя, растаскивая на тросах немецкие танки и русские БТ-7. Наши танкисты, не имея возможности огнем своих пушек поразить немецкий танк, шли на таран. То там, то здесь торчали остовы немецких бронетранспортеров. Они не боялись этих наших танков: их T-III и T-IV были сделаны из более крепкой брони, ее не пробивали пушки БТ-7. Генерал боялся, что «у русских окажутся тяжелые танки».
Командир дивизии, к которому мы прибыли на командный пункт, сиял от восторга.
– Вперед! Вперед! – встретил он генерала многозначительным возгласом.
– Через три дня в Минске – и кампания окончена! Даже ранее, чем предполагали в Генеральном штабе! – ликовал он.
Генерал расстелил карту и провел карандашом черную жирную черту от Белостока на юго-восток, уперев ее в левый фланг своей группы.
– Следите за левым флангом! Мне не ясно, что там происходит.
К вечеру второго дня бои завязались по всей полосе наступления танковой группы, отовсюду доносили о потерях. Причем потери к вечеру значительно возросли, с правого фланга пришла паническая сводка о тяжелых боях, о непрерывных контратаках русских.
На ночь генералу освободили и очистили уцелевшую избу в глухой белорусской деревеньке.
Из красного угла, освещенного автомобильными лампочками, мрачно глядели почерневшие от времени и лампадной гари лики святых. Посреди избы – сколоченный из грубых досок стол, вдоль стены – лавка. За стеной и на потолке скреблись не то мыши, не то крупные жуки-дровосеки.
Дико выглядели на полу и на специальных подставках телефонные аппараты и рация генерала в этой избе.
Он расстелил карту, склонился над ней, изучая нанесенную на ней обстановку в штабе. Обернулся к офицерам:
– Обращаю ваше внимание! За два дня по горным дорогам в Арденнах, где приходилось растягивать колонну в цепочку, мы прошли без всяких потерь. А здесь не прекращаются атаки русских… Мы нисколько не продвинулись справа… А завтра или послезавтра у нас начнется неприятность слева…
Утром 24 июня, на третий день войны, генерал с опергруппой двинулся за передовыми частями. На этот раз он ехал в танке, за ним следовали два танка охраны, бронемашины с офицерами, в бронетранспортере – автоматчики.
Не успели отъехать и десяти километров от командного пункта, как вступили
