быть…
Рамфоринх. Точнее, расчет на перевес в силах в первые дни войны, молниеносный прорыв танками и выход к жизненно важным центрам, окружение приграничных армий…
Генерал. Поход в Россию сделался неизбежностью… Если неизбежность, я предпочел бы, чтобы Сталин провел мобилизацию запаса и выдвинул все свои наличные силы к границе.
Рамфоринх. Как мне вас понимать? Вы за то, чтобы у границы встретить главные силы Красной армии?
Генерал. Я лично только в этом вижу возможность одержать победу в России. Наша армия приобрела инерцию движения, она сейчас – слаженный механизм! Танки вперед, над ними авиация, моторизованная пехота, свобода маневра… С боями мы шли, как по расписанию, по Франции… Живо еще ощущение этой победы, солдат привык к мысли, что победа дается малой кровью. Вся сила будет в первом ударе, и если мы в приграничных сражениях нанесем поражение главным силам Красной армии, то Москва, Ленинград, Киев будут перед нами открыты… Если Советы будут вводить свои силы постепенно, сила нашего вторжения ослабнет, упадет инерция разгона, и мы вползем в затяжную войну!
Рамфоринх. И несмотря на все это, вторжение состоится?
Генерал. Состоится. В армии каждый солдат этого хочет, и армия придвинута к границе! Мы раскачивали армию несколько лет для этого вторжения… Гитлер не сможет ничем объяснить отход от советской границы… И куда? Куда бросить двести дивизий?
Рамфоринх был сторонником прямых объяснений, поэтому я не стал смягчать вопроса:
– Я не верю в ваши симпатии к России, господин барон! Зачем вы мне дали услышать вашу беседу с генералом?
– Это не военная тайна! Некоторые наши дипломаты уже намекнули советским дипломатам, что война решена…
– Зачем?
– Если Сталин мобилизует армию и поставит ее у границы – у нас остается возможность еще раз все взвесить…
– Генерал уверяет, что это облегчит разгром России…
– Или Сталин решится на соглашение о разделе Британской империи…
– Но войска сосредоточены на границе, они готовы к маршу…
– У вас нет желания посмотреть, как начнется их марш?
– С теми же задачами, что и во Франции? Зачем это вам?
– Я сказал вам, что я войны не проиграю при любом исходе сражений… Но чтобы не проиграть своей войны, я должен знагь из первых рук, как развернутся военные действия… О победе я узнаю без вас, а наше поражение вы увидите раньше других…
Это предложение было неожиданностью. Снестись с Центром я не имел времени. Если бы передо мной стояли задачи, какие ставятся перед военным разведчиком, лучшего варианта и желать было нечего. Но я был не военным разведчиком, в мои задачи входило изучение обстановки в промышленных кругах, их взаимоотношений с фашистской партией, политические планы Гитлера.
Отказаться?
