о короле Ричарде прозвучит в литературе:
Считай, что ты вдова,
Что умер я, с тобою здесь простившись.
Когда тебе случится коротать
Со стариками долгий зимний вечер
У очага и слушать их рассказы
О бедствиях времен давно минувших. –
Ты расскажи им повесть обо мне,
Пусть перед сном они меня оплачут.
В твоих словах такая будет скорбь,
Что огненные слезы состраданья
Прольются из бесчувственных поленьев,
И в черный уголь или в серый пепел
Они затем оденутся, печалясь
О свергнутом законном короле.
В последнем монологе Ричард подлинно счастлив. Он сравнивает свою темницу с миром и находит сравнение интересным:
Живя в тюрьме, я часто размышляю, –
Как мне ее вселенной уподобить?
Но во вселенной – множество существ,
А здесь – лишь я, и больше никого.
Как сравнивать? И все же попытаюсь.
Ричард обладает литературным дарованием, но он неумен. У Гамлета светлый ум, и он сознает, что происходящее с ним имеет всеобщую природу. Ричард во всем видит себя. Оба персонажа эгоистичны, хотя Гамлет приносит больше вреда. В обоих таится скорбь задумчивого меланхолика, размышляющего о вопросе “быть или не быть”. Для Гамлета вопрос открыт – он волен выбрать одно или другое. Единственное прибежище для Ричарда – это язык. После “Ричарда II” Шекспир сумел устранить из своего поэтического языка лирический стиль: в пьесах среднего периода он изображает людей действия. Шекспир “позднего периода” создает лирические пьесы, в которых избегает показывать людей действия.
Венецианский купец
Вспоминая об ужасах последних десяти лет и опасаясь проявлений антисемитизма, трудно говорить о произведении, в которой негодяем выведен еврей. Но нам придется это сделать, чтобы понять пьесу. В шекспировское время английские писатели не знали евреев: Эдуард I изгнал их из Англии в 1290 году. Евреи были вновь допущены в страну только при Кромвеле. За несколько лет до создания пьесы в Англии прошел судебный процесс над доктором Родериго Лопесом, португальским евреем, состоявшим лекарем при королеве. Лопес был казнен за измену, однако обвинения оказались ложными. Каковы бы ни были предрассудки елизаветинцев против евреев, они не были националистичными. Лоренцо женится на дочери Шейлока – здесь нет и намека на дискриминацию по национальному признаку. Единственную реплику с националистичным подтекстом произносит в пьесе сам Шейлок, а христиане опровергают его слова. Религиозные различия также упомянуты лишь вскользь: вопрос не в вере, а в совместимости. Важная особенность Шейлока не в том, что он еврей или еретик, а в том, что он – чужой.
В “Венецианском купце” изображено общество, неспособное обойтись без человека, которого оно не приемлет. Христианская Венеция – это новоявленное общество буржуазного капитализма, оно уже не феодальное, но еще не индустриальное. Феодальное общество основано на праве, даруемом при рождении.
