гоминьдановскими частями113.
В целом, в антияпонском движении сопротивлении в Маньчжурии ощущалось доминирование Гоминьдана. Деятели Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала при оценке антияпонского сопротивления констатировали: «Надо сказать, что влияние Гоминьдана в этом движении продолжает оставаться еще до сих пор значительным. Гоминьдановское знамя развивается не только в старогиринских армиях, но и во многих партизанских отрядах»114.
Летом и осенью 1932 года антияпонское движение в Северо-Восточном Китае достигло наибольшего размаха. В сентябре 1932 года немецкая «Berliner Tageblatt» писала: «Японцам приходится нелегко. Крупные города прочно находятся в руках Манчжурского государства. Но манчжурская равнина за вычетом лишь узких полосок земли вдоль некоторых важнейших железнодорожных линий находится столь же прочно в руках повстанцев»115. «Manchuria Daily News» той же зимой 1932 года определяла общее число повстанцев в Маньчжурии в 200–300 тыс. человек. По оценкам военного министра Араки, прозвучавшим на заседании японского кабинета 1 февраля 1933 года, в отрядах в самой Маньчжурии «бандитов» насчитывалось не больше 80 тысяч116.
В конце сентября 1932 года штаб Квантунской армии провел трехдневное совещание, на котором были разработаны планы «окончательной карательной экспедиции против бандитов и меры для их «мирного подчинения». Для реализации этих планов и мер численность Квантунской армии была доведена до 95 тыс. человек117.
В конце 1932 – начале 1933 года основные силы китайских генералов были разгромлены, часть из них перешли на территорию Советского Союза либо отступили в Северный Китай. Японская армия вышла непосредственно к границам СССР и МНР. На этом завершился этап антияпонского движения в Северо-Восточном Китае, главную силу которого составляли войска гоминьдановских генералов.
Но антияпонская борьба в Маньчжурии не прекратилась. Продолжали оказывать сопротивление оккупантам партизанские отряды, сформированные на религиозной основе, остатки разбитых гоминьдановских частей. Наиболее сильное партизанское движение развернулось в восточных районах региона, граничащих с СССР и Кореей. Это были горно-лесистые районы с плохими путями сообщений, что очень затрудняло борьбу регулярных японских и маньчжоугосских воинских частей против партизан.
Действия антияпонских формирований против оккупантов носили совершенно разобщенный характер: отсутствовало единое военное командование, взаимодействие при планировании и проведении боевых операций. Ряд крупных гоминьдановских военачальников и партизанских командиров, таких как Дин Чао, Се Ваньдун118, перешли на сторону врага. Между отдельными командирами существовали неприязненные отношения. Борьба генералов Кун Сян-жуна и Ма Сянь-чжана завершилась смертью одного из них119. Указанные причины в совокупности со слабой технической оснащенностью сил сопротивления, недостатком вооружения
История Северо-Восточного Китая XVII–XX вв. Владивосток, 1989. Кн. 2. С. 155.
ВКП(б), Коминтерн и Китай: Документы. Т. 4. 1931–1937: В 2 ч. М., 2003. Ч.1. С. 180.
Цит по: Терентьев Н. Указ. соч. С. 57.
Там же.
История Северо-Восточного Китая XVII–XX вв. Владивосток, 1989. Кн. 2. С. 156.
Галенович Ю.М. Четыреста лет соседства России с Китаем. М., 2011. С. 125.
Ма Сянь-чжан вместе со своим помощником Чжоу был расстрелян генералом Лю Венкуем (ЦА ФСБ России. Ф. 2. Оп. 10. Д. 205. Л. 14–14об).
