ничего не разбрасывает, годами протирать пыль (хотела бы я знать, откуда она берется, эта пыль, если мы никогда не открываем окон?!). И готовлю я всегда одно и то же – что всегда готовила твоему отцу твоя мать. Ростбиф, цветную капусту и пудинг! Ты даже собаку не разрешал мне завести, потому что собаки портят газон и от них шерсть на диванах… И еще ее не с кем будет оставить, когда мы едем в отпуск. О, Джордж! Ты не представляешь, как тяжело было осознать, какими пустяками я занимала себя все эти годы! А в последнее время ощущение пустоты стало и вовсе невыносимым. Это… это было ужасно, Джордж…
– И оттого что тебе скучно, и тебе надоели пудинги и пыль, и у тебя нет собаки, ты завела роман на стороне? – как можно более едко осведомляюсь я. – Так вот почему ты стала часто пропадать из дома! Вот почему, когда я звонил, мне почти никогда не удавалось застать тебя и приходилось общаться с автоответчиком! Вот почему ты нацепила все эти глупости! – Я бросаю уничижительный взгляд на ее вызывающие туфли, перчатки и сумочку в тон, которая теперь кажется мне дурацкой, хотя еще вчера, увидев ее в прихожей, я подумал, что жена не отстает от моды и у нее к тому же прекрасный вкус. – Или же ты устала ждать, когда старикан Билли откинет копыта или уйдет на пенсию добровольно, а его место передадут мне? И я начну зарабатывать, как настоящий босс? Чтобы ты могла тратить на свои причуды в разы больше?!
– Я уже ничего не могу тратить из твоих денег на свои, как ты говоришь, причуды, – неожиданно холодно замечает жена. – Потому… потому что у тебя больше нет денег, Джордж. Это я тоже хочу сказать тебе сразу. Чтобы ты не подумал, что я ушла и скрыла… это. Так что у тебя больше нет сбережений. Я… я все потратила.
– Что?!.. – не веря своим ушам, восклицаю я. – Ты все потратила?! Но куда?! Нет… этого не может быть!! И как… как такое могло случиться?! Джен, скажи, что ты шутишь! Скажи это сейчас, иначе… иначе я за себя не ручаюсь!
На миг взгляд Дженни смягчается – но это только на миг. У меня же подкашиваются ноги, и я буквально плюхаюсь обратно на кровать и даже, кажется, испускаю стон. «О-о-о» мычу я, или «у-у-у», или даже «а-х-х-х-а-а» – не знаю точно, как передать звуки, которые я из себя исторгаю, да это и не важно. Важно лишь, что Дженни срывается с места и наливает стакан воды.
– Выпей, Джордж… пожалуйста, выпей!.. – умоляющим тоном говорит она. Голос у нее такой же нежный, как и в двадцать лет, когда я впервые увидел ее. И разве мог я подумать тогда, что небесное создание с темными вьющимися волосами, зелеными колдовскими глазами и голоском эльфа, прожив со мной под одной крышей двадцать три года, в конце концов отколет такую штуку?! Это даже не секретарша в расстегнутой блузке в темном углу! Сначала та, которой я полностью доверял, растратила все мои… нет, пускай даже наши! – но все, все деньги! А потом еще и бросила меня, чтобы уйти к другому!
– Я не хочу пить! – Я перестаю стенать и отталкиваю ее руку, но у меня предательски кружится голова, и Дженни, кажется, это замечает.
