style="font-size:15px;"> Англия помешала мне жить счастливо.
Лейтенант Фурес был человеком со своими принципами. Каждый свой поступок он сопровождал соответствующими церемониями, которые должны были подчеркнуть важность деяния и усилить его блеск.
Имея в своем распоряжении слишком мало времени, он стал лихорадочно обдумывать, какой бы, пусть маленький, праздник устроить, чтобы придать своему отъезду хотя бы видимость торжественности. И в голову ему тогда пришла мысль организовать вместо «прощального ужина» с женой небольшой «прощальный праздник любви»… Подозвав Полину, он на своем ужасном военном жаргоне изложил ей свой план. Получив желанное одобрение, он подвел жену к кровати, и они сразу же начали свой семейный праздник…
«Целый час, – пишет Леоне Дешам, – супруги вкушали наслаждение из кубка любви». А затем автор добавляет с неуместным лиризмом: «Ноги Полины, задранные вверх, как бы посылали прощальный привет прошлому, с которым ей предстояло порвать…»69
Наконец Фурес, «покинув райские кущи сладострастия, опустился на грешную землю», не подозревая того, что резвился он с Полиной в последний раз…
В пять часов вечера, опьяненный собственной значимостью и полагая, что судьба и впрямь уготовила ему особое предназначение, он с легким сердцем покинул Каир.
Между тем, едва рассеялась «пыль, поднятая копытами лошадей конвоя», из соседнего дома вышел Жюно и направился в дом Полины.
Молодая женщина пребывала еще в том состоянии, в котором оставил ее лейтенант после сеанса прощания.
Запахнувшись в пеньюар и еще не отдышавшись полностью, она встретила Жюно.
Тот, прищелкнув каблуками, отдал честь и выпалил фразу, которую Бонапарт предусмотрительно заставил его выучить наизусть:
– Гражданка, генерал просит вас отужинать с ним сегодня во дворце Эльфи-бея.
Полина, хотя и несколько удивленная такой стремительностью, согласилась:
– Я приду! – ответила она.
Вечером, сидя по правую руку от главнокомандующего, «она очаровала красотой своей всех гостей, собравшихся в ее честь»70. Со свойственной женщинам необычайной способностью адаптироваться в любой ситуации, она сумела сразу же войти в роль фаворитки. Когда подали десерт, все уже считали ее хозяйкой дворца…
В полночь, стоя рядом с Бонапартом у дверей салона, она прощалась с гостями…
Когда все ушли, главнокомандующий, проявивший себя во время ужина нежным и предупредительным кавалером, отвел молодую женщину в спальню и в ознаменование встречи занялся с ней тем же самым, чем Фурес занимался на прощание…
А пока во дворце Эльфи-бея любовники, совсем потеряв голову, наслаждались друг другом, наш лейтенант катил в направлении Александрии. В Ом-Динар, где была первая остановка, он распечатал конверт, который вручил ему Бертье, и прочел приказ, касающийся его задания:
«Каиру Штаб-квартира, 27 фримера VII года.
Судно, на борт
