собрались гости, мама, как всегда, накормила всех вкусным ужином, потом включили проигрыватель, и начались танцы. А мы с Ирой вышли на балкон на пятом этаже дома на Чистых Прудах. Был вечер, внизу на черной поверхности пруда плавал белый лебедь Васька, а в темно-сером московском небе мерцали звезды.
– Давай смотреть на нашу звезду вместе, – сказал я Ире.
– Давай, – сказала Ира.
И мы посмотрели в разные стороны.
– Ты куда смотришь? – насторожился я.
– На нашу Полярную Звезду.
Настроение у меня испортилось.
– И где же там наша Полярная Звезда? – спросил я.
– А вон, красненькая, – и Ира показала пальцем на Марс.
Вертинская и такси цвета «металлик»
В гостинице портье вручил нам телеграмму от Агаджанова: Марианна Вертинская сниматься согласна (она должна была играть Машу), такси в цвет «металлик» на заводе в Горьком уже покрасили, и нужно срочно прислать три тысячи метров пленки «кодак», чтобы оператор снимал пейзажи на Волге.
Из номера я позвонил Агаджанову и сказал, что никакого «кодака» не будет, картину надо закрывать и пусть Сизов звонит Лаурентису, чтобы нас срочно отправили в Москву.
Только принял душ – пришел Валера и сказал, что звонил Луиджи Де Лаурентис, он в курсе конфликта, и предлагает сделать два варианта монтажа. В русском – я смонтирую все, как считаю нужным, а итальянский вариант будет монтировать другой монтажер.
– Нет!
– Но почему? Это в порядке вещей. У Калатозова на «Красной палатке» тоже было два варианта монтажа.
– Нет.
– И у Бондарчука на «Ватерлоо» тоже два!
Я сдался.
Валера позвонил Луиджи и сказал, что я согласен на два варианта. И прочитал ему телеграмму Агаджанова.
– Луиджи говорит, что пленка не проблема, – Валера повернулся ко мне, – он спрашивает, что еще нам надо?
Я подумал: «А почему бы не попробовать сделать что-то хорошее для друзей». И сказал:
– Пусть вызовут Токареву, Леонова и Петрова!
– Зачем?!
– С Токаревой мы начинали писать этот сценарий, Петров всегда с самого начала пишет музыку, и это создает мне настроение, а Леонов мой талисман!
– Это перебор, – сказал Валера.
– Ты скажи!
Валера сказал. Выслушал ответ. Положил трубку и хмыкнул.
– Что?
– Сказал, что позвонит Сизову, чтобы он включил этих трех в делегацию. А они здесь примут и оплатят.
Широкий человек был Луиджи Де Лаурентис.
Утром, когда мы у Сонего ломали голову, что писать в варианте для Сорди и что для меня, позвонила секретарша Сизова Раечка:
– С вами будет говорить Николай Трофимович.
– Что происходит? – загремел в трубке голос. – Только что от меня ушел Агаджанов, он требует, чтобы я срочно
