языке и скрылись за горизонтом, обгадив голову незадачливого мастера.
Когда бракованные изделия перестали помещаться в дровяном сарае, Филипп понял: он ненавидит дерево всей душой, и оно отвечает ему полной взаимностью. Поэтому братья легко бегают в грубых дубовых башмаках, а у него от них мозоли, поэтому его руки ноют от тяжелого инструмента и поэтому от запаха столярного клея его тошнит.
Поздно вечером, когда дом заснул, мальчик сел у окна своей комнаты и глубоко задумался. Кем же теперь, собственно, ему быть?
Рассматривая себя в высоком мутном зеркале, Филипп попробовал примерить на себя разные варианты будущей судьбы. Рыжие волосы, желтые кошачьи глаза, передние зубы длиннее остальных и выступают вперед. Нескладное сутулое туловище органично переходит в такие же нескладные руки-ноги. Торчащие коленки не только некрасивы, но еще и неудобны – во время бега они почему-то стукаются друг о друга. Представить эту личность одетой в дорогой костюм невозможно при самой богатой фантазии. Еще менее вероятно, что он сможет поступить в университет – заплатить за обучение в состоянии разве что богатый аристократ, но уж никак не столяр.
Может быть… художник? А что – отличная идея!
Когда Филиппу исполнилось двадцать, семья окончательно смирилась с тем, что золотые руки младшенького растут не из того места, из которого им положено расти у столяров. Самостоятельно Филипп не мог даже карандаш толком заточить, просил братьев. Зато он освоил азы пейзажа и приступил к изучению тел живых существ. Для этой цели была приобретена иллюстрированная энциклопедия, и молодой человек ежедневно перерисовывал из нее по странице.
Все шло так хорошо, и вот… Беда грянула внезапно. Теперь ему придется покинуть город.
Филипп аккуратно сложил в сумку стопку чистой бумаги, карандаши, кисти, краски, энциклопедию. Подумал и вынул энциклопедию. Если все сложится удачно, он сможет рисовать с натуры вдали от дома. В конце концов, настоящие художники часто путешествуют.
Когда отец поднялся в его комнату, Филипп был уже полностью одет и сжимал в руках мягкую дорожную сумку. Подозрительно красные глаза отца встретились с испуганными глазами сына.
– Уже? – одними губами спросил Филипп.
– Пора, сынок.
– Но ведь на площади еще пусто. Я буду как на ладони.
– До рассвета мы с тобой тихо посидим в кустах. А потом, когда площадь наполнится людьми, ты выйдешь и смешаешься с толпой. Помнишь наш уговор? Ты нанимаешься на любую работу за любые деньги. Не торгуйся. Не стесняйся нахваливать свои таланты. Главное, чтобы хозяин, который тебя наймет, выглядел приличным господином и чтобы он был не местный. Я буду незаметно следить за вами, не бойся. Удостоверюсь, что все в порядке. Смотри, как приедете на место, сразу напиши! Даст бог, по соседним деревням искать не будут, через год-другой сможешь вернуться обратно.
– А может, просто уехать и писать картины на заказ?
Столяр
