полиэтиленовый чехол, протянула мне.
– Спасибо за покупку.
Слащавая улыбка на её лице выглядела приклеенной, и я непроизвольно отметил, как мало в этой улыбке общего с улыбкой «Снегурочки», прошедшей мимо меня по заснеженному скверу.
– И вам спасибо… – отведя взгляд в сторону, буркнул я и спрятал футляр во внутренний карман пиджака. Поближе к сердцу. Сентиментальным я стал в последнее время выше всякой меры.
– Заходите ещё, – продолжала расплываться фальшивой улыбкой продавщица.
– Всенепременно, – раскланялся я и, не удержавшись, отомстил за насмешку: – Как только, так сразу.
В гастрономе я купил бутылку шампанского и бутылку коньяка. Хотел взять торт, но вовремя одумался. Любаша непременно испечёт сама и обидится, если я принесу покупной. Насчёт тортов она мастерица, и никакой торт из итальянских или французских кондитерских магазинов, недавно открывшихся в городе, не сравнится с её тортами. Каким бы вкусным ни был. Уже хотя бы потому, что это – Любашин торт.
У дома Любаши я зашёл в цветочный киоск и купил пять громадных алых роз по баснословной цене. Обвязывая букет серебристой ленточкой, продавщица словоохотливо поучала, в какую воду и как нужно ставить розы, чтобы они стояли долго. Оказывается, вода нужна комнатная, отстоянная, подсахаренная, а черешки – наново подрезанными и расщеплёнными. А ту часть черешка, которая находится в воде, необходимо освободить от веточек и колючек. Продавщица уложила цветы в длинную коробку и предупредила, что по такой погоде больше десяти минут мне не следует находиться на улице – цветы может прихватить мороз. Лучше взять такси.
Я молча кивал, но когда вышел на улицу, такси брать не стал. До дома Любаши было пять минут хода, но я на всякий случай пробежал расстояние за три. Заскочил в подъезд, поднялся на третий этаж, отдышался перед дверью и посмотрел на часы. Пришёл на семь минут раньше. Нормально. Мужчине следует приходить немного раньше, а не опаздывать. Опаздывать – женская прерогатива.
Дверь открыла Оксана, четырнадцатилетняя дочка Любаши. Этакая стервочка с мамиными глазами, но паршивым характером. Меня она недолюбливала, но терпела. Правда, не всегда. Сегодня она была особенно агрессивной.
– О, Дед Мороз пришёл, подарки принёс! – скривилась она, а уловив запах перегара, сморщила нос и помахала перед лицом ладонью. – И уже поддатый… Видно, не в первый дом заглядывает.
– Ну что ты… – начал я оправдываться. Перед Оксаной я часто терялся, несмотря на её возраст. А может быть, именно из-за него. – Был на рынке, торговал, немного погрелся…
– Нормальные люди греются чаем из термоса, – резонно заметила Оксана. – А бомжи, – она окинула меня взглядом с головы до ног, явно причисляя к изгоям общества, – у коллектора центрального отопления.
В прихожую выглянула Любаша.
– Здравствуй, – сказала она, и я утонул в бирюзовой глубине её глаз.
– Здравствуй, именинница… – выдохнул я, шагнул к ней и неловко чмокнул в щёку. – Это тебе.
Суматошно разорвав коробку, достал букет и протянул Любаше.
– Ох,
