и дал ему во владение Перемышль27, а потом и самый Владимир. И ещё позволил выгодно жениться на Ланке, моей племяннице, дочери угорского короля Белы и моей сестры Рихезы. Коломану и Альме эта Ланка приходится родной тёткой. Но упрямый мальчишка Ростислав не оценил доброты моего дорогого супруга. Бросил он на Волыни жену и троих маленьких сыновей, убежал самовольно из Владимира и уселся на стол в Тмутаракани28. Уговорили его на худое дело два новгородских боярина, Вышата и Порей. Ещё я слышала, что Ростислав увлёкся одной непотребной девицей-гречанкой. Да только не просидел он долго в Тмутаракани! Его отравил один грек. На пиру незаметно подсыпал в вино яд.
При слове «отравил» лицо молодой Кунигунды брезгливо поморщилось, она чуть слышно пробормотала:
– Какая мерзость!
– И что? Гнусный отравитель остался без наказания?! – спросила возмущённая графиня Адела.
– В Херсонесе29 жители забили этого грека камнями. Да что о нём говорить?! Слепое орудие императора ромеев30! – Гертруда брезгливо махнула рукой и продолжила: – Так вот! Узнав о гибели мужа, Ланка просила князя Изяслава отпустить её с детьми в Угрию. Хорошо, мой покойный супруг оказался не столь глуп. Ланку он отпустил, а сынов её удержал на Волыни. Опасался, что начнут они, как подрастут, сговаривать угров помочь им добыть волости на Руси.
– Грустная история, – качнула головой Кунигунда-Ирина. – Думаю, их матери было тяжело расставаться со своими детьми.
Гертруда внезапно злобно ухмыльнулась.
– Как бы не так! Неплохо их мать устроилась. Вышла замуж за короля Хорватии Димитрия! Живёт, как у Христа за пазухой. А эти… они сами по себе. Сидят без уделов, попрошайничают, отираются тут у нас на Волыни.
– Им, наверное, надо было дать города в держание, – сказала, морща гладкое чело, Кунигунда. – Чтобы они не воевали против нас.
– Глупость говоришь! – резко одёрнула её свекровь. – Гнать их надо взашей с Волыни! Всё князь Всеволод со своим сыном, они их привечают!
– Тот, который с тобой говорил – Володарь. Это старший?
– Нет, средний, – нехотя ответила Гертруда. – Самый из них старший – Рюрик. Такой же тёмный на лицо и волос, как Володарь, только ниже ростом. Эти двое пошли в мать, Ланку. Очи такие же, с раскосинкой, как у угров. А молодший самый из них – Василько. Красавец! Белокурый, и глаза большие, голубые, и плечи широкие. Весь в отца своего, Ростислава.
К изумлению снохи, Гертруда неожиданно томно вздохнула. Вспомнила вдовая княгиня, как в давние времена не раз удатный31 молодец Ростислав проводил с ней время в ложнице32 в отсутствие мужа. И как безутешно рыдала она, хоронясь от супруга, сведав о кончине Ростислава в Тмутаракани. Его любила, а вот сынов его, особенно двоих старших, терпеть не могла, равно как и мать их, свою племянницу Ланку, не выносила на дух.
Княгини спустились из башни во двор. Гертруда поспешила
Перемышль – город в Западной Руси, на реке Сан, ныне – г. Пшемысль в Польше.
Тмутаракань (Таматарха) – ныне Тамань, в X—XII вв. – в составе Древней Руси, столица Тмутараканского княжества.
Херсонес – древний город в Крыму, близ совр. Севастополя.
Ромеи – византийцы.
Удатный
Ложница – спальня.
