style="font-size:15px;"> На Одной вечеринке, где присутствовал и Д’Акоста, все гости слушали музыканта, которого обещали наградить за его труд. Когда дело дошло до расплаты, один Д’Акоста, известный своею скупостью, ничего не дал. Музыкант громко на это жаловался.
«Мы с тобой квиты, – отвечал шут, – ибо ты утешал мой слух приятными звуками, а я твой – приятными же обещаниями». [92, 104.]
Контр-адмирал Вильбоа, эскадр-майор его величества Петра I, спросил однажды Д’Акосту:
– Ты, шут, человек на море бывалый. А знаешь ли, какое судно безопаснейшее?
– То, – отвечал шут, – которое стоит в гавани и назначено на сломку. [92, с. 111.]
Д’Акоста, человек весьма начитанный, очень любил книги. Жена его, жившая с мужем не совсем ладно, в одну из минут нежности сказала:
– Ах, друг мой, как желала бы я сама сделаться книгою, чтоб быть предметом твоей страсти!
– В таком случае я хотел бы иметь тебя календарем, который можно менять ежегодно, – отвечал шут. [92, с. 114.]
Имея с кем-то тяжбу, Д’ Акоста часто прихаживал в одну из коллегий, где наконец судья сказал ему однажды:
– Из твоего дела я, признаться, не вижу хорошего для тебя конца. – Так вот вам, сударь, хорошие очки, – отвечал шут, вынув из кармана и подав судье пару червонцев. [92, с. 116.]
Другой судья, узнав об этом и желая себе того же, спросил однажды Д’Акосту:
– Не снабдите ли вы и меня очками?
Но как он был весьма курнос и дело Д’Акосты было не у него, то шут сказал ему:
– Прежде попросите, сударь, чтоб кто-нибудь ссудил вас порядочным носом. [92, с. 116.]
Сказывают, что гоф-хирург Лесток имел привычку часто повторять поговорку «благодаря Бога и вас». Д’Акоста, ненавидевший Лестока за его шашни с женой и дочерьми его, Д’Акосты, однажды, в большой компании, на вопрос Лестока: «Сколько у такого-то господина детей?» – Отвечал ему громко: «Пятеро, благодаря Бога и вас». [92, с. 117.]
Князь Меншиков, рассердясь за что-то на Д’Акосту, крикнул:
– Я тебя до смерти прибью, негодный!
Испуганный шут со всех ног бросился бежать и, прибежав к государю, жаловался на князя.
– Ежели он тебя доподлинно убьет, – улыбаясь говорил государь, – то я велю его повесить.
– Я того не хочу, – возразил шут, – но желаю, чтоб Ваше Царское Величество повелели его повесить прежде, пока я жив. [92, с. 120.]
Жена Д’Акосты была очень малого роста, и когда шута спрашивали, зачем он, будучи человек разумный, взял за себя почти карлицу, то он отвечал:
– Признав нужным жениться, я заблагорассудил выбрать из зол по крайней мере меньшее. [92, с. 121.]
Несмотря на свой малый рост, женщина эта была сварливого характера и весьма зла. Однако Д’Акоста прожил с нею более двадцати пяти лет. Приятели его, когда исполнился этот срок, просили его праздновать серебряную
