герцогиня Бенигна Бирон была весьма обижена оспой и вообще на взгляд не могла назваться красивою, почему, сообразно женскому кокетству, старалась прикрывать свое безобразие белилами и румянами. Однажды, показывая свой портрет Кульковскому, спросила его:
– Есть ли сходство?
– И очень большое, – отвечал Кульковский, – ибо портрет походит на вас более, нежели вы сами.
Такой ответ не понравился герцогине, и по приказанию ее дано было ему 50 палок. [92, с. 176.]
Вскоре после того на куртаге, бывшем у Густава Бирона, находилось много дам, чрезмерно разрумяненных. Придворные, зная случившееся с Кульковским и желая ему посмеяться, спрашивали, которая ему кажется пригожее других. Он отвечал:
– Этого сказать не могу, потому что в живописи я не искусен. [92, с. 176.]
Но когда об одном живописце говорили с сожалением, что он пишет прекрасные портреты, а дети у него очень непригожи, то Кульковский сказал:
– Что же тут удивительного: портреты он делает днем… [92, с. 177.]
Одна престарелая вдова, любя Кульковского, оставила ему после смерти свою богатую деревню. Но молодая племянница этой госпожи начала с ним спор за такой подарок, не по праву ему доставшийся.
– Государь мой! – сказала она ему в суде, – вам досталась эта деревня за очень дешевую цену!
Кульковский отвечал ей:
– Сударыня! Если угодно, я вам ее с удовольствием уступлю за ту же самую цену. [92, с. 177.]
Один подьячий сказал Куликовскому, что соперница его перенесла свое дело в другой приказ.
– Пусть переносит хоть в ад, – отвечал он, – мой поверенный за деньги и туда за ним пойдет! [92, с. 177.]
Профессор элоквенции Василий Кириллович Тредиаковский также показывал свои стихи Кульковскому. Однажды он поймал его во дворце и от скуки предложил прочесть целую песнь из одной «Тилемахиды».
– Которые тебе, Куликовский, из стихов больше нравятся? – спросил он, окончив чтение.
– Те, которых ты еще не читал! – отвечал Кульковский. [92, с. 179.]
Кульковский ухаживал за пригожей и миловидной девицею. Однажды в разговорах сказала она ему, что хочет знать ту особу, которую он более всего любит. Кульковский долго отговаривался и наконец в удовлетворение ее любопытства обещал прислать ей портрет той особы. Утром получила она от Кульковского сверток с небольшим зеркалом и, поглядевшись, узнала его любовь к ней. [92, с. 180.]
Однажды Бирон спросил Кульковского:
– Что думают обо мне россияне?
– Вас, Ваша Светлость, – отвечал он, – одни считают Богом, другие сатаною и никто – человеком. [92, с. 183.]
Прежний сослуживец Кулькове ко то поручик Гладков, сидя на ассамблее с маркизом де ля Шетардием, хвастался ему о своих успехах в обращении с женщинами. Последний, наскучив его самохвальством, встал и, не говоря ни слова, ушел.
Обиженный поручик
