прыгнул в глубину комнаты, как мячик, и в одну минуту очутился возле мастера с краской, на ходу крикнув своему новому приятелю:
– Уходи, уходи! Придёшь завтра. Я скажу о тебе мастеру!
Микеланджело была видна спина художника. Когда он обернулся к Граначчи, маленького Буонарроти и след простыл.
На другой день Микеланджело ещё до школы забежал в мастерскую Гирландайо.
На пороге его встретил Граначчи:
– А, это ты! Ну что ж, входи. Мастер сегодня добрый и позволил привести тебя. Да иди тише, смотри не задень мольберта, не урони картины, не опрокинь краски…
Микеланджело с благоговением переступил порог мастерской. И опять он видел только спину художника, занятого работой, и слышал, как он, указывая длинной кистью на верх картины, сердито покрикивал:
– Тяжело! Неужели не видишь, что тяжело? Эй, Граначчи, где ты там запропастился с лаком? Ну, ну, поворачивайся живее!
Гирландайо обернулся. Он показался Микеланджело необыкновенно привлекательным, с его живым блеском глаз и гибкой фигурой; да и голос его показался особенно мелодичным в сравнении со скрипучим голосом мессэра Франческо. Микеланджело был очарован. Но Гирландайо не обратил на мальчика ни малейшего внимания и снова повернулся к мольберту.
Микеланджело, застыв на месте, пожирал глазами бесчисленные начатые и полузаконченные работы мастера и его учеников, и всё здесь казалось ему священным, даже самые камни пола. А Граначчи шептал, пробегая мимо, в самое ухо:
– Тебе небось завидно? Бросай-ка ты поскорее твою тарабарщину да поступай к нашему мастеру. Разве я не прав: тебе нечего делать в школе!
Микеланджело и сам так думал. В этот день он совсем в неё не пошёл. А потом ещё пропустил, и ещё, и уже начал помогать ученикам Гирландайо растирать краски, мыть кисти и разжигать уголь в маленьком горне.
Синьор Франческо наконец сказал своё последнее, решительное и грозное «финис!», заявив об этом мессэру Лодовико Буонарроти и не оставляя никакой надежды на прощение. С этим событием, к счастью, совпало то, что Гирландайо наконец заметил молчаливого и проворного мальчика и сказал:
– Это что там за мышь снуёт между моими мальчишками?
– Это не мышь, маэстро, а тоже мальчишка, который хочет у вас поучиться и послужить вам, как служим мы, старшие! – смело доложил Граначчи.
– Вот как? Если так, кто ему мешает у меня остаться? Только выгоню в одну минуту, если будет не слушаться или безобразничать. Выгоню и в том случае, если он ничего не будет смыслить в моем деле. И потом, надо сделать, чтобы не было никаких историй с его родителями. Я вовсе не хочу разговоров, будто бы я сманиваю мальчишку…
И опять послышался голос Граначчи:
– Он научится, маэстро, за это я ручаюсь! Посмотрели бы вы, как он рисует! Ни одного забора чистого не обойдёт. А как здорово нарисовал он этого надутого индюка с тростью, своего учителя,
