языком. Надю перевели в номер напротив. Здесь тоже было чисто, красивые шелковые обои на стенах, но окна выходили во внутренний двор гостиницы.
В комнате пахло жареным луком с кухни и плесенью. Надя ждала, пока служанка постелет свежие простыни, смотрела в окно на темнеющее небо. Думала.
Открыться Елисею? Он не житель Варты, а значит, свободен от городских предрассудков. Он может забрать ее на Побережье, возможно даже проведет через лес, как приказывала серебряная богиня…
На минуту Надя и сама поверила в свою фантазию. Она представила, как они едут по лесу, спасаясь от преследователей, как бросаются в ноги королю Веиту и тот, сжалившись над молодыми, прощает и позволяет пожениться…
Царевна горько усмехнулась.
Которой женой она будет? Знать Побережья имеет право на многоженство. У короля Веита три супруги, а сколько будет у красивого Елисея? С чего королевичу влюбляться в нее? Отец не может предложить ему в жены даже Василису, дочь, которой не стыдится. Так на что надеяться Наде?
Служанка закончила поправлять постель и вышла из комнаты. Внизу во двор въехала карета. Надя прижалась к стеклу, но тут же отпрянула: Елисей вернулся не один. Надя узнала женщину, которая вышла из кареты за королевичем и которой он не подал руки. Любава Когут.
Что это значит?! Елисей заподозрил обман? Или это какая-то немыслимая случайность? Времени гадать не оставалось. Надя поспешно подошла к двери и заперлась. В ее предыдущей комнате замка внутри не было. Здесь не успели снять? Или это случайность?
В коридоре раздались шаги. Царевна стояла перед дверью. Руки дрожали. Они прошли мимо ее комнаты, хлопнула дверь. Не к ней.
Ждать дальше нельзя! Надя отодвинула гвозди, прижимающие раму, и распахнула окно. Внизу была крыша кладовки. Царевна перекинула ноги за подоконник, посидела немного, прислушиваясь к шагам охранников за дверью, и прыгнула вниз. Черепица под ногами затрещала, но выдержала. Надя подождала, не появится ли кто-то посторонний.
Осенний вечер был по обыкновению темен. Во дворе никого не было: обед закончился, до ужина еще далеко. Слуги старались держаться поближе к кухне, откуда на улицу падал свет. Двое поваров вышли подышать в пятачке падающего света. Надя присела на корточки и наблюдала. Мужчины громко поговорили о Соньке из бакалейной лавки и вернулись в кухню, прикрыв за собой дверь. Царевна соскользнула с крыши вниз, зависла на вытянутых руках, стиснув зубы – ладони все еще были перебинтованы, – и прыгнула в грязь. Затем через въезд для карет вышла на одну из боковых улиц и пошла прочь от гостиницы.
В этот час конторские служащие возвращались домой, запирались на ночь лавки, и на улицах Серединного города было людно. У Нади уже привычно сдавило виски, зашумела в ушах кровь. Она наклонила голову, сосредотачиваясь на брусчатке под ногами. С каждым разом ей это давалось легче.
Улицу пересек полицейский патруль. Надя вошла в ближайший открытый магазин, пропуская полицию, осмотрелась.
Это была кондитерская. Стеклянная витрина
