а когда я признался, что мечтаю однажды стать пилотом, он не подумал, что я сошел с ума. «Можешь прилетать ко мне в Пакистан», – ответил мне на это Амир.
Он каждый день ходил со своим папой молиться, и на той неделе я к ним присоединился, хотя обычно делал это с Абу только по пятницам и в праздники.
– Твой кузен делает тебя набожным, – заметил Абу.
– Твой кузен превращает тебя в подлизу, – сказал Саиф.
Однажды я вернулся из мечети и застал Амми и Халу за обеденным столом. Амми там часто работала. Она разложила бухгалтерские книги, рядом стояла ее чашка горячего чая. Хала жаловалась на Аишу, которая таскает вредную еду и прячет улики в мусорке, их-то и обнаружила Амми, от нее вообще мало что укрывалось, будь то утерянные чеки или плохое поведение детей.
– Она так потолстела, – брякнула Хала, качая головой.
– Она не должна врать, – возмутилась Амми, внеся информацию по чеку и переложив его из одной стопки в другую.
– Меня больше беспокоит то, что она толстеет, – ответила Хала. – Сильно толстеет.
Амми щелкнула языком.
– Ей и так не особо повезло с внешностью, – продолжила Хала. – Наверное, еще в утробе Амир забрал себе всю ее красоту. Проще найти ему мужа, чем Аише.
Я не совсем понял, о чем они говорили, но от мысли об Амире и его муже в моем животе что-то странно защекотало.
После этого я стал постоянно украдкой смотреть на Амира. Он был симпатичным. Его длинным ресницам можно было позавидовать, волосы ниспадали на лоб, а губы были красными и блестящими, как у Халимы, когда она тайком мазала их запрятанным в рюкзаке блеском. Я наблюдал, как его губы складываются бантиком, когда он пил лимонад через трубочку, и представлял, каково это – быть трубочкой между губ Амира.
– Что?! – спросил меня Амир, поймав за подглядыванием.
И снова это щекочущее ощущение.
Во время асра на следующий день я бормотал молитвы, глядя на ухо кузена. И как я прежде не замечал красоту его ушей? Хитросплетения, складки, утонченный изгиб мочек, которые у некоторых, как у Абу, прижимались к шее, а у других, как у Амира, торчали. Я словно впервые прикоснулся к своим ушам, и щекочущее ощущение вернулось.
Тем вечером мы все смотрели фильм. Выбрали «Аладдина», потому что кузены еще ни разу его не видели. Халу не одобрил, как изобразили ислам.
– Да и Жасмин одета неподобающе, – добавил Амир.
Мы все сбились в подвале у телевизора и включили диск. Старшим детям было скучно. Саиф пытался повторять за Робином Уильямсом, но постоянно мазал, потому что уже давно не смотрел этот мультик.
– Тсс! – шикнул я в интересах кузенов.
– Отстойный мультик, – прокомментировал мой брат Абдулла.
– Зато сколько воспоминаний, – заметил Саиф. – У меня были такие фантазии с Жасмин.
– Не стоит говорить о таком при детях, – чопорно произнес Юсна.
– Они даже не понимают,
