петь!» – орала Сабрина, если я не замолкала.
«Обещай, что никогда не перестанешь петь», – шептал мне папа.
Я обещала. И, в отличие от него, сдержала обещание.
Сабрина утверждала, что когда-то давным-давно наши родители смеялись и танцевали в гостиной. Что влюбленная мама ходила на папины выступления и верила, что любовь преодолеет огромный разрыв между еврейкой из Уэстчестера и джазовым музыкантом из Аддис-Абебы.
Сабрина сказала, все изменилось после моего рождения. Правда ли это? Или Сабрина просто была Сабриной? Той, что сжимала мое запястье, пока не появлялись красные пятна. Она называла их изгибами любви – напоминанием о том, кто меня любил. Той, что шептала мне на ухо: «У тебя воняет изо рта. У тебя курчавые волосы» – и злилась, когда я плакала. «Кому еще можно сказать правду, как не любящему тебя?» – говорила она.
Я ничего не знала о былой любви родителей. Стаккато ударов и частые ссоры были таким же постоянным саундтреком моего детства, как и музыка, которую мне играл папа. Только я этого не понимала, пока весь шум не прекратился и в доме не воцарилась тишина.
Однажды, когда мне было десять, я вернулась из школы и увидела, что папа не спит – довольно необычное явление. По ночам он работал водителем в службе заказа машин, уходил поздно и старался заполучить пару минут на сцене в клубах Виллиджа, количество которых сокращалось. Он часто возвращался домой, когда мы с Сабриной вставали в школу, и спал до самой работы. Но в тот день он бодрствовал. Стол был заставлен круглыми тарелками с эфиопской едой.
Я так обрадовалась еде и папе, что не обратила внимания на стоящие в коридоре собранный чемодан и футляр для трубы. В любом случае вопросов бы это не вызвало. Папа иногда уезжал в короткие турне, хотя в последние несколько лет такого не случалось.
– Куда ты? – спросила Сабрина, которая сразу заметила вещи.
– Моя мама больна, – ответил он, накладывая нам большие порции. – Я поеду к ней.
– С ней все будет хорошо? – взволновалась я. Я совершенно не знала Аятэ. Она была слишком слаба для путешествий, а мама сказала, у нас недостаточно денег для покупки билетов в Эфиопию.
– Ну а как же.
– Когда ты вернешься? – спросила Сабрина.
– Скоро, Sipara.
Сестра нахмурилась. Ей не нравилось, когда он называл ее эфиопским именем.
– Как скоро? – не унималась она.
– Скоро, – повторил он. – Хотите, чтобы я вам что-нибудь привез?
– Можно одно из этих белых платьев? – попросила я. Я видела подобные на женщинах в ресторанах и на фотографиях кузин. Красивые, тонкие, белые и с нежной вышивкой. Мне очень хотелось такое.
– Хабеши? – улыбнулся он. – Обещаю. – Затем посмотрел на Сабрину. – Хочешь, тебе тоже привезу?
– Нет, спасибо.
Мы поели, и он
