как Фрейя общается с очередным доктором, который не может ей помочь, Харун пытается воздать молитву.
Когда в мечеть заходят мужчины и занимают места на ковриках вокруг Харуна и его отца, он пытается сообщить Богу о своих намерениях. Но, хоть убей, не может. Потому что уже их не знает.
«Он пытается найти выход из положения», – написал его кузен.
Но какой он, этот выход, для Харуна?
«Я сбился с пути», – думает Харун, когда начинается молитва. «Аллаху акбар», – воспевает сидящий рядом отец. И снова эта мысль: «Я сбился с пути». Харун пытается сосредоточиться. Но не может. Не может думать ни о чем, кроме Джеймса.
«Прости меня», – написал ему утром Харун.
Ответа не последовало.
Даже «Убирайся из моей жизни» – это последнее, что сказал ему Джеймс.
И ответа не будет. Джеймс никогда не тратил слов впустую.
В отличие от Харуна.
Когда полуденная молитва завершается, Харун и его отец выходят из мечети, чтобы забрать обувь и обменяться любезностями с другими. Кругом обсуждают Хасана Бахару, который умер на прошлой неделе, заправляя машину.
– Говорят, сердце отказало, – объясняет Насир Джанжуа Абу.
На что получает хоровое цоканье. Упоминания о высоком уровне холестерина. И свойственные женам наставления больше заниматься спортом.
– Нет, нет, – одергивает их Насир Джанжуа. – Оказывается, у него был скрытый порок сердца.
Порок сердца. Харуну кое-что о нем известно. Вот только его порок проявил себя иначе. Он знает о нем уже несколько лет.
Абу хлопает Харуна по плечу.
– Все в порядке?
Я сбился с пути. Он представляет, как рассказывает обо всем Абу.
Но это лишь разобьет сердце отцу. Всегда приходилось выбирать, чье сердце пострадает. Для его уже все предрешено. Оно в любом случае разбито. Вот как бывает с пороком.
– Да, Абу, я в порядке, – отвечает он.
– Уверен? – не унимается тот. – Ты не часто приходишь в мечеть.
В его голосе нет упрека. Старший брат Харуна, Саиф, только пошел в среднюю школу в тот злополучный день одиннадцатого сентября, после чего стал называть себя Стивом и отказался посещать мечеть. К тому времени, как Харун перестал ходить в мечеть, битва уже была проиграна. Или выиграна. Зависит от того, с какой стороны посмотреть.
– Я подумал, раз мне придется… – Он умолкает. – Амир ходит каждый день.
– Да, твой кузен очень набожен. – Абу ерошит ему волосы. – Ты хороший мальчик. И сделал Амми счастливой.
– А ты?
– Всегда.
Он делает это ради «всегда». Чтобы продлить его.
И не потерять.
Они доходят до перекрестка Сип-авеню и Вест-Сайд. Харун поворачивает налево, в противоположную от дома и магазина Абу сторону.
– Сегодня же вроде нет занятий, – говорит
