style="font-size:15px;"> Мы еще полежали немного, пока рев не стих окончательно, затем выбрались из кустов, отряхнулись и продолжили путь к центру города. Какое-то время нам везло – не попадалась ни единая живая душа, но ближе к пяти по солнцу Пас напрягся.
– Что-то услышал?
– Сзади. Пятеро или шестеро. Мужчины. Один босой.
– У тебя дар акустика, – шепнул я, косясь через плечо. – Хорошо тебя натренировал Жаб.
Действительно, позади не спеша двигалась группа из пяти грязных и оборванных латиноамериканцев. Одежда троих состояла только из парусиновых брюк и соломенных шляп, один был в штанах и сомбреро, а последний в яркой бандане, майке и драных джинсах. Оружия у них в руках не было, и это меня немного успокоило – какими бы крутыми они ни были, против двух наших кинжалов им не выстоять ни при каких обстоятельствах. Вот если бы с ними было ружьецо, тогда нам было бы над чем поразмыслить.
– Безоружные, – успокоил я Паса.
Мы продолжили путь как ни в чем не бывало.
– Вообще-то Жаб тут ни при чем, – возобновил мой приятель прерванный разговор. – У меня с детства слух хороший.
– Не свисти, – отмахнулся я, вспомнив уловку с гравилетом.
– Нет, серьезно. У нас в школе проводили викторину «Отгадай по звуку». Ну, давали послушать звук и просили определить, что его издало. Я всегда побеждал. Даже мог отличить хруст сырой моркови в зубах от хруста яблока.
– Мастак, – усмехнулся я.
– Ну. Мама думала, что я стану музыкантом. Скрипачом. У меня даже грамота осталась – «Лучшие уши школы».
– Hey, boys! – донеслось до нас сзади на кривом английском. – Stop'n'fuckin!
Мы притормозили и медленно обернулись, навесив на лица улыбки от уха до уха. Латиносы немного опешили. Наверное, они ожидали увидеть в наших глазах испуг или в крайнем случае злобу, а вот что делать против улыбок, они не знали. Такого опыта у них не было.
Так мы простояли секунд десять – двое против пяти, причем двое с улыбочками, а пятеро с отвисшими челюстями.
– Sorry, – произнес парень в джинсах. – We find our friends, but make mistake. Sorry.
От такого английского мы прыснули смехом.
– Ok! – я помахал ребятам рукой.
Они заулыбались, закивали и поспешили скрыться за ближайшим углом.
– А теперь делаем ноги! – сказал я Пасу, стирая с лица улыбку. – Жмем на полную, иначе они соберут толпу и вломят нам за наши насмешечки!
– Думаешь? – с сомнением произнес он. – Кажется, они действительно ошиблись и перепугались не меньше нас.
– Не тормози! – я потянул его за рукав, и мы пустились по улице скорой кроссовой рысью.
Таким бегом нас почти год гоняли «деды» на базе, так что нам было не привыкать. Вот только тяжелый кейс мешал, бил об ноги, поэтому мы время от времени передавали его друг другу. Вскоре над полуразрушенными домами показалась мачта телевышки, и мы поняли, что вышли на финишную прямую. Пришлось поддать, несмотря на жару и капающий с лица пот. Сердце колотилось в груди быстро, но ровно, дыхание
