Дружба – великая вещь.
– Да, – серьезно сказала София. – Это так.
Говард пригласил их обоих отобедать с ним. Они вышли на улицу. Шел дождь.
– Я будто знал, – сказал Крафт, раскрыл зонтик и поднял его над Софией.
Майкл свистнул, подзывая кэб.
– Знаете ли вы, – говорил Крафт Софии, – кто изобрел зонтики?
– Если судить по количеству дождливых дней в году, то мы, англичане, – засмеялась она.
– Японцы, – объявил Крафт. – Правда, у них они были бумажные и от солнца…
– Было бы странно, если бы они были бумажные и от дождя, – заметил Майкл.
Но эти двое не обратили внимания на его слова.
– А вы знаете, – спросила София Крафта, подражая его тону, – что у французов зонтики для солнца и для дождя называются по-разному?
– Нет, – улыбнулся Крафт.
– Парасоль и парапльи, – сообщила София.
– Прелесть, – восхитился Крафт.
– Да, не правда ли? – улыбнулась София.
– Вы – прелесть, – сказал Крафт ласково.
Подкатил кэб, Майкл подал Софии руку, помогая влезть, и заметил, как рдеют от смущения ее щеки.
Еще из сада Жан-Мишель услышал смех и визги. Они доносились из открытых окон и дверей большой гостиной. По дорожке он направился туда. Слева, на лужайке среди цветов, сидели два белых кролика, их длинные розовые уши повернулись на звук его шагов.
Сквозь распахнутые двери Жан-Мишель увидел молодых дам, которые играли в жмурки. Водила мадам Дюпэн, на глазах у нее был повязан шелковый платок. Неуклюжая и слегка косолапая, она осторожно ступала по комнате, растопырив пухлые ручки, и никак никого не могла поймать.
А девушки то касались ее руки, то легонько ударяли по плечу сложенным веером, то подкрадывались и хлопали в ладоши прямо у уха.
Софи – ее щеки от игры стали розовыми, в цвет ярко-розовому платью, волосы слегка растрепались – прямо перед носом Дюпэн, проскользнула к клавесину и пробежала пальцами по клавишам.
Дюпэн бросилась к инструменту, но Софи поднырнула под ее руку, отбежала и оказалась у двери, где стоял Жан-Мишель, не решавшийся войти.
Софи увидела его, улыбнулась радостно, приложила палец к губам, потом обернулась к девушкам, находившимся в зале, и знаками показала им, что уходит.
Софи схватила Жан-Мишеля за руку и стремительно потянула за собой по боковой дорожке в глубь сада, где зеленой ровной стеной высились стриженые кусты. Они зашли в пропуск в посадках и оказались в зеленом лабиринте.
– Его называют “Лабиринт чудес”, – сказала Софи.
– Почему?
– Потому что здесь можно потеряться навсегда. – Софи остановилась, улыбаясь Жан-Мишелю.
– Это тебе, – сказал он и протянул ей скромный букетик из фиалок и маргариток.
– Мои любимые цветы, – сказала она восторженно и поднесла его к лицу, вдохнула глубоко.
