бутылку? В его неопытных руках шампанское оглушительно хлопнуло, тяжелая пробка пулей унеслась вверх, да там и осталась. Онемев от ужаса, влюблённые смотрели как, медленно вращаясь, падает одно из миллионов этих самых колец. Оказалось оно вовсе не металлическим, а пластмассовым с бронзовым напылением. Насмерть перегуганные, они спешно заткнули чем-то бутылку, и помчались прочь, на выход, через КПП на автобус. Он потом долго разглядывал потолок, пытаясь найти глазами застрявшую пробку, пока дядя Влад, старший бармен-администратор, угрюмо не заметил:
– Они уже хорошо запомнили твое лицо. Хватит.
– Слушай, а если я этой пробкой какую-то их систему наблюдения повредил – не уволят меня?
– Обязательно уволят. Но только за то, о чем можно написать в приказе – например пачка Dunhill в твоём кармане после смены.
Димка тогда промолчал и задумался. Он ещё на понимал – как эта пачка может очутиться у него в кармане, если он никогда ничего не крал и даже не курил? И почему его должны досмотреть именно в этот день?
Да – потолок аэропорта сделан из колец чтобы маскировать объективы камер наблюдения – это была дежурная шутка всех работников Шереметьево-2 в те годы. Да и пассажиры, надо полагать, думали точно так же.
– Es tut mir leid, geht es Ihnen gut?, – прикоснувшись к плечу посетителя, с неподдельной тревогой спросил бармен и поставил перед ним стакан с холодной водой.
– Ой, простите ради Бога, – ответил тот по-русски, – голова закружилась. Могу я посидеть тут еще пару минут?
– Да сколько угодно, что вы. Позовите меня, если станет плохо, – я вон там с бумагами буду.
Ох, эти бумаги… Акт передачи смены, товарный отчет, требование на склад и что-то ещё и, наконец, важнейшее – отчет о полученной валюте. Ошибка в любом документе могла стоить работы. В то же время, если хорошо и правдоподобно подогнать цифры, можно было за смену только на отчетах вывести в карман до сотни рублей.
– Работа с бумагами – это творческая работа, – повторяла Анька чью-то фразу, – отнесись к ней с душой и прилипнет сладкий стольник! Она складывала из сторублевки маленький самолетик и, держа его над головой, шла-летела с ним в подсобку.
– Ведь вы не откажетесь пойти сегодня с дамой в «Метелицу»?, – и прижимала его грудью к ящикам с минералкой, а в глазах её блестели мириады огоньков-смешинок.
Подняв голову от бумаг, бармен смотрит на своего единственного посетителя. По-детски подперев лицо двумя кулаками пассажир глядит куда-то вдаль, в глубину ушедших лет и бармену даже померещилось что по щеке гостя бежит слеза.
– Нет – нет, не нужно в медпункт. Да вот уже и посадку объявили. Спасибо Вам. Спасибо…
Разговаривая по телефону уже по-английски, гость подхватил полупустую сумку и отправился на посадку. Странный пассажир.
Димка
