молчал. Ему было смертельно больно за свои Сейшелы, будто они были во всем виноваты. Однако, стоило им украсть два месяца переписки, как сразу все и случилось в жизни Артема.
В дверях возник жизнерадостный халат цветущей Артемовой мамы.
– А чего вы сидите так тихо? – спросила она бодро. – Не играете? Пойдемте, чаем напою… <…>
5.
Звонок великого лингвиста Артема Азаренко ожидался с минуты на минуту. Пока Немеркнущий трижды перекраивал лекцию по языку жестов, терзал социологию знаний Малкея и перекладывал с места на место девятый номер «Иностранной литературы» с недочитанным рассказом о туманном ягненке, ему готовили очередную пытку из серии «Что ты узнал о партнере за месяц?» Со звуком радиотелефона было положено залезать в постель и категорически тушить свет; звонить в определенные часы и минуты Артем отказывался и таким образом становился навязчиво ожидаемым.
– Я всегда знал, что ты зарабатываешься, – говорил он нравоучительно.
– Отчего же ты сам продолжаешь трудиться над моим приторможенным тобою сознанием? – возражали ему.
– А можешь ли ты утверждать, что я трудился до того момента, как позвонил тебе?
– Никогда не опущусь до того, чтоб проверить тебя по статье разгильдяйства, потому что имею святую веру в обратное…
– А сейчас труд в каком смысле понимаешь?
– В прямом.
– О, это интересно! А переносные какие смыслы знаешь?
– Вот если совершить метонимический перенос с процесса на результат – получим «научный труд» в смысле публикаций. Но для нас с тобой это значение даже очень явно прямое!
– Значит, ты и процессы и результаты теперь как единое считаешь?
– Ну да!
– А мытье посуды ты туда будешь включать?
– Почему бы и нет? Нужное и благородное дело!
– Ага, так значит, ты рассматриваешь «труд» в общем смысле, а не в прямом, потому что прямому тебе нечего противопоставить.
– Ну в общем так в общем! Или меня это позорно клеймит?
– Не клеймит. Просто я понимаю сейчас «труд» конкретно!
– На здоровье.
– Зря ты смеешься. Неуместна тут твоя индифферентность. Из-за разных пониманий «труда» у нас коммуникация не складывается…
– Еще как наоборот! Уже 7 минут драгоценного времени.
– А где тогда он – труд – в смысле «плод»?!
– Видимо, не пришли еще. Хотя не знаю, к чему приходить тут…
– А ты в меня прямо надежду вселил. Надо же, я и не думал, что мы еще НЕ… Зато я знаю, чего мы ищем и могу благодарно тебя просветить!
– И что же мы там потеряли?
– Так вот, нашим плодом должно явиться твое понимание того, что ты задал дурацкий вопрос.
– Какой еще вопрос?! И когда?!
– А насчет того, зачем
