«Наш второй этаж» или «Наш четвертый»?
Трой одобрительно кивнул и даже улыбнулся:
– Блестяще!
Артему нравились вторые этажи, они его умиротворяли. И даже будучи птицей невысокого полета из-за боязни высоты, он ловко перемещался по дачной деревянной лестнице и считал это своим достижением. Семи лет от роду они с Троем поедали там овощные и фруктовые салаты, представляя себе, что две ближайшие друг другу ступеньки – это скамейка и стол. Его всегда манило на балконы – стоять над садовым участком или над двором или вести разговоры, сидя прямо на полу и разглядывая узоры балконной решетки – в такие моменты приходило острое понимание того, что нет лишних дел, кроме летних бдений, а он далек от бренности и подвисает в состоянии пусть и иллюзорно обнадеживающей неопределенности. Быть чуть выше первого этажа означало стать немного не собой и позволить себе мечтать побольше. Он начинал с того, что не понял смысла благоустройства пола на своем первом этаже – для него тогда существовало две поверхности: травяной ковер и дно воздушного шара. Впоследствии первый этаж стал зарешеченной тюрьмой с поломоечной повинностью. При этом окружающие знакомые дружно прочили ему блестящую карьеру менеджера по уборке территории, что следовало из его азарта в чистке школьных лестниц.
И вот они стояли вдвоем в тишине и одиночестве… Только Ворконий в соседней комнате перемерял стену для своего, совместного с женой, шкафа. В открытую балконную дверь лился свет, и они в ее проеме, подпирая оба косяка, осознавали глубокую интимность обстановки – между домом и миром. Бросая взоры вдаль, Артем впадал в состояние, близкое к дежавю, которое он испытал только однажды.
Тогда жилмассив папиных родителей находился еще на другой планете, а добираться домой приходилось по темноте вдвоем с мамой, которая, казалось, не разбирала дороги после очередной ссоры с мужем. Артем бы скорее предпочел отправить отца в долгое путешествие, а самим отоспаться у деда, но на деле все происходило наоборот: именно отцу требовалось утешение близких, а мама в них не нуждалась – хватала ребенка и отправлялась на свою квартиру с тремя пересадками во имя иллюзии порядка в жизни, логического завершения дня и принципа «спать – дома». Однажды они почти бежали от подъезда в сторону призрачной обстановки и вдруг увидели школу – в точно такой он учился и прекрасно знал, что с ее торца уже виден свой дом. Но вот они завернули за угол – а впереди была пустая чернота вперемешку с редкими гаражами… Он испытал настоящий кошмар. И несколько лет после этого никакие другие страхи не могли заглушить этого ужаса…
И теперь снова он не видел своего дома за пределами вроде бы знакомого двора, из окон вроде бы знакомого дома… И даже Трой, даже он стал вдруг одним из этой серии «вроде бы». Да, вроде бы он его ждал. Вроде бы он стоит сейчас рядом, вроде бы он не изменился… Но почему-то не получилось крикнуть лучезарного «Ура!», не получилось обнять; и не прошло еще и дня с момента встречи, а уже во всем сквозит отчуждение – в словах, в манере разговора. «Я отвыкаю, – спрашивал Артем сам себя. – Почему я начал так неконтролируемо отвыкать? Жду и отвыкаю. Зачем
