грешник и чудовище. И что боженька покарает меня, – заливисто хохочет негодяй. Девушки начинают дружно смеяться над идиотской шуточкой начальника, а я борюсь с желанием бросить все и убежать подальше от этого грубияна.
– Так что, Бобрик, меня уже ничего не спасет? – чувствую прикосновения его пальцев к своей спине. Передернув плечами, отстраняюсь. Игнорируя мое молчание, Назар продолжает издеваться. – Наверное, не простят, – делает заключение с умным видом. – Так, может, напоследок замутить что-нибудь грандиозное, а? – подавшись к Лике, подмигивает, одаривая девушку своей чертовой улыбкой. Дамочка что-то лепечет, выставив вперед свою полуобнаженную грудь, а мне тошно становится от этой картины.
– Я могу идти? – спрашиваю, намеренно обращаясь к сидящему в сторонке Серебрякову. Ей-богу, это самый адекватный мужчина во всем клубе. Артем Александрович кивает мне, но вдруг руку опаляет жаром.
– Сядь, – командует Назар, сжимая мое запястье. Потянув на себя, заставляет разместиться между ним и Ликой.
– Ну что, Лика, как она тебе? – под его похабным взглядом становится не по себе. Лик, немного отстранившись, брезгливо кривится, рассматривая меня, будто экспонат в музее.
– Так себе, – плюется ядом. – Ты же знаешь, я говорила, что для меня она простовата, – накручивая локон на палец, заявляет девица. От такой наглости я теряюсь. Так и сижу с пылающими щеками, лихорадочно обдумываю пути бегства.
– Да ладно, глянь, какая конфетка, – дотронувшись до волос, убирает хвост на другое плечо, проходится кончиками пальцев по оголенному участку шеи.
– Слышишь, Бобрик, поцелуй ее, – выдает внезапно. Повернувшись, смотрю на него, не веря собственным ушам.
– Что?! – моему удивлению нет предела.
– Я говорю, поцелуй ее, – повторяет с расстановкой, выделяя каждое слово, глядя в мои глаза. Его взгляд пугает меня до чертиков. Смесь злости, похоти и голода. По телу пробегает дрожь, а под ложечкой начинает противно сосать. Но, как бы ни было мне страшно, я не позволю этому мужчине унижать меня.
– Нет!!! – цежу сквозь зубы, глядя прямо в его глаза. Проходит пара секунд напряженного молчания, а потом вдруг он начинает хохотать.
– Ладно, тогда меня, – ерзая на диване, предлагает Назар. В глазах мужчины черти пляшут, он охвачен азартом, а я даже знать не хочу, что за игру он затеял.
– Никогда этого не будет, – скрестив на груди руки, пытаюсь встать. Но он не дает. Выставив руку, преграждает мне путь. Назар молчит. Прожигает меня задумчивым взглядом, проникая им под кожу. Вдруг улавливаю слова песни, доносящейся из динамиков, и не по себе становится от того, что я вижу отклик в глубине его глаз.
Что тебя заводит, кроме шума?
Никого давно не волнует, какая сумма.
Ты в этом клубе как самый дорогой рисунок -
Единственный, образ твой непредсказуемый…
Мы молчим. Только наши глаза кричат, ведут безмолвный поединок.
