говорящей, так и остался. Леший-то потчевать нас этим кисельком потчует – но не за просто так, разумеется, сквалыга чёртов… – Аделаида Ивановна тут зримо закручинилась. – Услуги мы ему должны за это оказывать разные непотребные, Залукоморье его расширять, самим противно, уж мочи нет – а что делать? – мне опять в кадку? а Машке в страшилище трёхсотлетнее превращаться? И к нам, значит, ключик нашёл, окаянный… А я бабой простой хочу побыть, мужика найти путёвого. Детишек-то, понятно, завести вряд ли не удастся. И венчанной не ходить…
Она всхлипнула.
У меня снова разболелась голова.
– А ну-ка, быстренько пошли отсюда! – рыкнул я. – Устал я от вас что-то до невозможности…
Они тут же словно испарились. Я накрыл голову одеялом и странно быстро кувыркнулся в темень…
Глава 2
Проснулся я утром не сразу, всё никак не мог сбросить липкую паутину сновидений. Кое-как встал, ополоснулся мутноватой водичкой из умывальника, подёргал руками и ногами для поднятия боевого духа. Потом вздохнул, оделся и спустился в вестибюль, где уже игриво поигрывала хвостом в кадке Аделаида Ивановна.
– Доброе утро, мил-человек, – приветливо обратилась ко мне она. – Как спалось-то?
– Да вроде бы ничего… вашими стараниями, – не удержался я от шпильки в ее адрес. Впрочем, она не повела ни ухом, ни хвостом.
– Поесть-то у вас можно где-нибудь? – решил я сменить тему.
– Ну а как же, как же… – проворковала Аделаида Ивановна, донельзя административная в пиджаке мужского покроя и строгой блузе.
Судя по её интонациям чаровницы-баловницы, я ожидал появление скатерти-самобранки – никак не меньше; но всё оказалось гораздо прозаичнее. Аделаида Ивановна достала какой-то замусоленный талон, потребовала от меня денег за комплексный завтрак, обед и ужин и отправила в столовую, которая находилась за углом. При этом велела поторапливаться и после приёма пищи немедленно возвращаться к ней, потому как скоро должна подойти Машка.
Я вздохнул и побрёл через уже опостылевший вестибюль на улицу.
На улице рос дуб. На его кряжистом суку сидел громадный чёрный котяра с белым узором на груди и исподлобья пялился на меня.
– Ну здорово, сволочь… – сказало вдруг животное утробным голосом-не-голосом, но явно членораздельно.
Я взбеленился. Увидел лежащий камень и направился было к нему, но вновь произнесённые с угрожающим шипением слова заставили меня остановиться:
– Желудями закидаю… А то и сук на башку свалится.
Это мне хотелось меньше всего. Пришлось пойти на мирные переговоры.
– Тебе чего от меня надо, недоразумение ты сказочное? Зачем машину угробил? – голос мой звучал низко и, как мне казалось, угрожающе.
– Неча под дубом было ставить. Мой дуб. – Кот смачно зевнул, ощерился зубастой пастью. Зрелище было сильное, но я упрямо продолжил:
– Табличку прибей,
