облекает государственное веление в форму единого нормативного положения, тогда как логическая норма предполагает анализ связи, взаимоотношения отдельных предписаний, их регулирующее содержание, которое формирует взаимосвязи между отдельными элементами логической нормы»239. О необходимости при характеристике структуры нормы налогового права различать структуру логической нормы и структуру нормы-предписания говорит Ю.Л. Смирникова240. Автор настоящей монографии ранее также придерживался этой концепции, да и сегодня полагает, что выводы о выделении в праве двух типов объектов, обладающих двухэлементной и трехэлементной структурой, в целом верны, но требуют переосмысления в части адекватной интерпретации этих объектов.
Наконец, четвертый подход состоит в отрицании жесткой структуры правовой нормы, которая, по мнению его сторонников, может состоять из различных по качественному составу и количеству элементов в зависимости от конкретных требований и задач нормативного регулирования. Этот подход, который мы определяем как концепцию многообразной структуры, поддерживают такие известные ученые, как А.С. Пиголкин, А.В. Поляков, В.Н. Протасов, Ю.А. Тихомиров, Ф.И. Фаткуллин и др.
Так, в свое время Р.В. Шагиева на примере процессуально-правовых норм показала, что многообразие модели внутреннего строения юридических норм свидетельствует о несводимости их структуры к одной формуле, «к одной жесткой конструкции составляющих ее и взаимосвязанных элементов, о разнообразии правовых норм в зависимости от их внутренней организации их содержания, от особенностей регулируемых ими общественных отношений»241. По мнению А.С. Пиголкина, специализация правовых норм, различие их характера и назначения в регулировании предопределяют тот факт, что «отдельные нормы имеют несовпадающие части и нет единой универсальной модели структуры, свойственной всем юридическим нормам»242. Критикуя концепцию трехэлементной структуры, В.О. Лучин констатирует, что «анализ правовой практики убеждает в несостоятельности попыток сконструировать структуру, пригодную для любых правовых норм. Структурное построение, характерное для одних правовых норм, может оказаться неприемлемым для других»243.
Как отмечает А.В. Поляков, правовые нормы могут быть и трехэлементными, и двухэлементными и, при определенных условиях, содержать один элемент (диспозицию): «Количество элементов правовой нормы зависит от ее конкретного функционального и ценностного значения в механизме действия права»244. Говоря о том, что структура юридической нормы есть объективированный результат отражения в норме определенного общественного отношения, В.Д. Перевалов убедительно доказывает, что «правовая норма содержит столько структурных логических элементов, сколько этого требует данное общественное отношение»245. Анализируя правовую природу специализированных норм, О.А. Кузнецова
